Триумфальная дырка. Павел Пушкин
недоумении.
– Саныч, давай вылезай! – кричал мне Андреич.
– Чего я там на вашей земле не видел?
Я решил отплыть подальше, и тут вал течения сбил меня с равновесия. Меня накрыло с головой, и я нахлебался отравленной воды. В пьяном виде сопротивляться течению я не мог, и меня с неотвратимой силой понесло течением за мост.
– Андреич, сделай что-нибудь! – испуганно закричал я.
Но берег был слишком далеко, Андреич протягивал мне руки, но не мог до меня дотянуться, и скорее я должен был протянуть ноги. Рыбак на другом берегу что-то кричал мне, но я его не слышал. Прохожие с моста потешались надо мной и снимали на телефоны. Уж точно скорее я прославлюсь не литературой, а пьяными выходками.
Река долгая, пока я протрезвею, куда меня, обессиленного, утащит течение? За город? До самого Тобола, или куда там Исеть впадает? Где меня потом искать и подбирать?
Меня уже унесло под мост и тянуло дальше. Ближе к берегу из реки торчали деревянные плотины. Собрав последние силы, я прыгнул в сторону самой ближайшей и, разодрав в кровь все руки, сумел обхватить её. Более унизительной ситуации не придумать: сидеть в одних трусах под мостом на плотине в центре города без какой-либо возможности выбраться на берег. А одежда моя тем временем осталась метров за двести отсюда. Но, по крайней мере, меня больше с непреодолимой силой не уносило течение.
Что было делать? Я сидел посреди реки под мостом, вокруг течение, а до берега несколько метров. Покричать, чтобы вызвали спасателей? Но спасатели передадут меня с рук на руки в полицию.
Развернувшись на плотине, я посмотрел в сторону берега. До него было несколько метров. Надо было отпрыгнуть хотя бы на пару метров от течения к мелководью, чтобы достать ногами до дна. Вероятно, это был единственный выход. Я сидел и усиленно соображал. А вдруг не поможет, и меня снова унесёт течением? Больше на пути уже можно будет не встретить спасительных плотин, и ничто уже меня спасти не сможет. Рисковать я никогда не любил, но бывают моменты, когда ничего другого не остаётся. Оттолкнувшись от приютившей меня плотины, я прыгнул к берегу и бултыхнулся в мелководье. Сбил в кровь колени, но, по крайней мере, остался в городе, а не был унесен течением за тридевять земель.
Пьяный, мокрый, в одних трусах и с содранными коленками, я стал выбираться из-под моста. Интересно, через сколько секунд меня арестуют после того, как я выйду на улицу? Предстояло ещё пройти через два переулка до набережной, где была оставлена моя одежда. Потерять сумку с документами – ещё полбеды, но потерять и последнюю рубашку было смерти подобно.
Через прибрежную парковку, чудом не получив по башке от суровых уральских водителей, я вывалился на улицу. Мало того, что пьяный, так теперь ещё в одних трусах и с разбитыми коленями, я похромал к набережной, стараясь как можно меньше думать о том, как всё это выглядит со стороны. Прохожие изумлённо провожали меня взглядами, и мой внешний