Триумфальная дырка. Павел Пушкин
маску или выходите! – наседала кондуктор.
– Да это же рабство какое-то! – Булкин с возмущением оглядел сограждан, призывая в свидетели. – Все покорно разодели намордники, как на маскараде! Вы, между прочим, нарушаете мои права, вы знаете, что это самоуправство? За это статья есть!
– Тогда я вызываю полицию!
– Правильно, вырастили нацию стукачей и Павликов Морозовых, – не унимался Булкин. – Это я на вас полицию вызову и заявление о самоуправстве напишу!
Пассажиры не оценили рвения Булкина в борьбе с системой.
– Вы чего на человека кричите? – заорала на него дородная пассажирка с сумкой наперевес. – Какое ещё самоуправство? Это разве каприз кондуктора, что ли? Правительство приказало носить маски, вот и носим.
– Да такому правительству морду надо набить за такие решения! – не смутился Булкин. – Если им так надо, чтоб я маску носил, пусть мне компенсируют её покупку. Дерут с простых людей. Ворюги, честное слово. Гнать надо такую власть!
– О, проснулись предательские голоса, – заворчал позади предпенсионный школьный физрук Иван Палыч. – Новую методичку в американском посольстве получил про маски? Зажрался народ и ничего не ценит. Почём нынче Родина, сынок? Сколько вам Госдеп начисляет за такие разговоры?
– А разве за нелюбовь к власти ещё и деньги платят? – у Булкина от удивления округлились глаза. – Да если бы мне за это ещё и платили, я же только счастлив бы был! Не подскажете адрес этого вашего посольства? А то ненавидишь правительство бесплатно и от чистого сердца, а так ещё денег дадут, красота! А вам, дедуля, телевизор надо поменьше смотреть, он зомбирует и разрушает нервную систему.
В автобусе стал раздаваться нервный гул, отделяющий зрителей федеральных каналов от слушателей столичного радио.
– Ничего он не разрушает, это вам лишь бы разрушать страну! – топнул ногой Иван Палыч. – И так американцы с вашей пенсионной реформой меня оставили без пенсии, мало вам? А ну выходи из автобуса!
– А в кремле разве американцы сидят и проводят реформы? – впал в недоумение Булкин.
Так бы и продолжался этот вздымающийся гвалт и спор «купленных» с «зомбированными». Негромкая женщина у окна достала из сумки лишнюю маску и сочувственно протянула Булкину, лишь бы чем-то его заткнуть.
Спор западников и славянофилов сильно деградировал со времён Белинского и Достоевского и скатился к полуматерным перебранкам «кремлеботов» и «агентов Госдепа». И все друг друга ненавидят и считают купленными и зомбированными. Точки зрения может быть только две: моя и неправильная, а кто не согласен, тот либо предатель, либо дурак. Свобода слова превратилась в свободу ненависти и хамства.
Хотя и за тем, и за другим стоит обычный инфантилизм, ещё Бердяевым в эмиграции постигнутый. Одни надеются, что придёт добрый царь, который наведёт порядок и накажет злых бояр, другим кажется, что достаточно объявить об абстрактном западном выборе, и тут же