Филарет – патриарх Московский. Часть 2. Михаил Васильевич Шелест
правители России и, естественно, заинтересовался её обладателем. Фридрих оказался сухощавым стариком под шестьдесят лет с вышеперечисленными навыками, только-только отошедшим от батальных дел по здоровью. У него отсутствовала левая нога по щиколотку и левый глаз. И он только-только отстроил новый дом на Кукуе.
Фридрих соблазнился проживанием в поместье, находящимся рядом со стрелецкой слободой, а это значит возможностью подрабатывать мастером-оружейником. А когда узнал, что его наниматель – «особа приближённая к императору» и исполняет обязанности дворового воеводы, сомнений лишился полностью. Только стал сожалеть, что только что построил усадьбу на три семьи, и в случае продажи, всех затраченных на постройку денег не вернёт.
Однако Фёдор предложил Гольштейну пятьдесят рублей и тот, восхитившись щедростью хозяина, дом ему уступил. Но, что больше всего удивило Гольштейна, это то, что купчую, хоть и подписали, но в городском реестре не учли. Покупатель объяснил это тем, что Гольштейн, если ему не понравится в Александровской Слободе, может в любой момент вернуться, выкупив дом обратно. А налог, де, Фёдор будет платить сам.
– «Ну, сам так сам», – подумал Гольштейн, решив, как-нибудь это проверить.
Главное, что в этой усадьбе имелась почти доменная печь и большая кузня на три наковальни. Сыновья и внуки Гольштейны все были приставлены к делу и владели, в той или иной мере, всеми навыками отца и деда. Вот сюда и вёз Фёдор окровавленные одежды Ивана Васильевича. А куда их девать? Только жечь! Но путь до Кукуя был не очень далёк. Что-то около пятнадцати километров, как подсказывала память попаданца.
А это всего около часа езды, если не гнать лошадей. Однако в двуконной запряжке гнать особо не получалось. Лошади то и дело сбивались с шага, ибо не были хорошо обучены синхронному бегу. Некогда их было учить, да и не кому. Ни Фёдор, ни тем более государь, такими навыками не обладали. В Слободе Фёдор потратил два месяца,чтобы объездить лошадок. А тут всего-то прошло пара недель. Да и лошадки были с норовом.
Часа езды Фёдору не хватило, чтобы принять решение. Он и так складывал и эдак, но ответ всё время получался один и тот же – икс. Если бы не опасение за жизнь царя Ивана, а дырка в желудке это вам не порез пальца, то он бы махнул на всё рукой и спрятался под фамилию Гольштейн. Все нюансы он со старшим носителем фамилии согласовал и тот согласился принять себе ещё одного сына. Когда-нибудь, если что-то в этом королевстве пойдёт не так.
– О молодой человек, как я вас понимаю, – воскликнул тогда старик, – Я от этого «пойдёт не так» в свое время бежал из Гольштейна, оставив такую мастерскую! Ах, Боже мой! Там было всё! И мне совсем немного оставалось до открытия философского камня.
– У меня в Слободе есть алхимическая мастерская. Она находится в самом кремле в особняке, отписанном на ваше имя.
– Ах-ах! Что вы за человек!? Вы словно джин из арабских сказок.
– Но всё отойдёт вам, если случится самое плохое и всё пойдёт не так.
– Пость