Кадота: Остров отверженных. Лисавета Челищева
меня мама, и метнула оружие в цель.
Оно пронеслось по воздуху по изящной дуге, а потом… упало, вонзившись в пыльную землю даже с такого ничтожного расстояния.
Пристроившись на краю мишенного поля, загорелый от знойного солнца один из старейшин следил за происходящим, с досадой покачивая седеющей головой.
– Ясно как день. Совершенно точно не файтер и не охотник! – заявил он осипшим голосом.
"За оставшиеся девять секций еще можно побороться!" – подумал я, поджав губы.
Затем начался так называемый "оценочный процесс" для менее важных секций, как я уже поняла из их предыдущих диалогов.
Это было похоже на вихревой тур по всем возможным задачам, которые мог предложить этот лагерь: проверка моих навыков в стрельбе из лука по березовому стволу, кузнечное ремесло по металлу, карабканье по высохшим деревьям у них на площадке, разбивка палаток из одних только тряпок и палок, расшифровка потертых топографических карт и проверка элементарных знаний в области медицины.
Они могли бы просто спросить меня о всех этих умениях, но по какой-то причине я была обязана пройти через этот унизительный ритуал, который выяснил, что я не гожусь ни на какую роль в этом лагере.
Старейшины осматривали и проверяли меня со всех сторон, даже дали мне иглу и палатку для штопанья. Я посмотрела на предметы круглыми глазами, и они тут же отобрали их. Наверное, побоялись, что я выкину что-нибудь с острой иглой. Например, выколю им глаза за то, что они промучили меня все эти несколько часов.
Оставалось пять секций из одиннадцати.
Каждая моя попытка была встречена с разной степенью неудачи, о возможности которой я даже и не подозревала.
По мере того как часы шли, мое безысходное положение углублялось. Оно смешивалось с усталостью, просачивающейся в каждую клеточку тела, заставляя меня сомневаться в своем намерении искать приюта в этом лагере.
В последних попытках найти мне место кто-то из старейшин стал расспрашивать меня об основах кулинарии, сельскохозяйственных ремеслах и даже интересоваться, есть ли у меня знания о ловле рыбы. Я ощущала, как разочарование просачивается в их лицах каждый раз, когда я качала головой.
Обветренное лицо Льва выглядело на редкость мрачным, когда он смотрел на меня.
– Прости, девочка. Но, кажется… – его слова прозвучали резче обычного.
Однако его фраза осталась незавершенной, прерванная звонким свистом.
На наших глазах вдалеке появилась группа молодых ребят в рубашках цвета хаки. Их атлетически сложенные, поджарые силуэты пересекали равнину неподалеку.
Наблюдая за их передвижением, за шелестом деревьев, я будто заново обрела силы.
– Я неплохо бегаю! Могу поспорить, что смогу обогнать любого в вашем лагере! – выпалила я, чувствуя, как сила моего заявления придает мне уверенности. Реплика пронеслась в тишине, как налетевший порыв ветра, прорвав нерасположение