Лебединое. Катерина Достоевская
«Раз, два,» – считала она вслух, и балерины синхронно меняли позиции, – «три, четыре,» – подъем на мысках и плавный поворот головы.
Дверь распахнулась и в зал вошел смуглый мужчина. Его появление сразу привлекло внимание. Он следил за модой и выглядел стильно; особенно в его образе играли подкрученные усы. Танцоры редко встречали его лично, но каждый знал его имя – Доминик Перуччо, импресарио театра, предприимчивый итальянец с сочным акцентом и деловой хваткой.
– Минутку внимания, пожалуйста!
Хореограф прервала разминку. Криста Лайвли, светловолосая девушка с большими голубыми глазами, вместе с остальными обратила взгляд на вошедшего.
Следом за итальянцем вошел незнакомец в черном пальто и с гладко выбритой головой. В отличие от порывистого Перуччо, он двигался неспешно и плавно. По ровной спине и изящной походке в нем можно было легко узнать опытного танцора.
– Ну наконец-то, – дама-хореограф подошла к ним и подала руку итальянцу.
– Итак, солнышки! Дело в том, что Кармелла больше не сможет заниматься постановками. В силу, так сказать, личных обстоятельств.
Среди балерин тут же пошли тревожные перешептывания. Это могло повлечь любые изменения, вплоть до отмены грядущих спектаклей.
– Но вам, – с нажимом продолжил Доминик, – весьма повезло! Представляю вам господина, что любезно согласился нам помочь. Сайлас Прайд!
Криста тут же вытянулась, услышав его имя. Итальянец продолжил представлять гостя:
– Он занимался постановками в Чехии и Испании, и, волей случая, – весьма кстати, – был пойман мной здесь, в Лондоне. Мистер Прайд дал согласие, и мы откроем сезон вместе с ним, причем с изменениями в программе. Благо, время еще позволяет нам сей каприз.
Прикрыв глаза, Сайлас окинул труппу взглядом и сложил руки на груди.
Перуччо продолжил, щурясь от удовольствия, которое ему доставляло всеобщее внимание:
– Вместо «Жизель» маэстро поставит…
– «Лебединое озеро,» – вставил Сайлас неожиданно холодным тоном.
По залу снова прошел было шепот, но почти сразу наступила абсолютная тишина.
– Завтра вечером мы будем ждать вас в главном зале, чтобы провести кастинг, а после – объявим роли.
Пока Доминик завершал речь, Сайлас поочередно осматривал членов труппы. Когда его отрешенный взгляд пересекся с взглядом Лайвли, балерина дрогнула и тут же опустила голову.
– Мистер Прайд – перфекционист и философ, так что постарайтесь ему угодить. Будьте лапочками, – кинул на прощание итальянец, посылая воздушный поцелуй не то балеринам, не то изящным танцорам. Кивнув без особых эмоций, Сайлас ушел вслед за ним.
Крис пришла в себя, лишь когда соседка ткнула ее в плечо.
– Ну, что?
– Даже не знаю. Он из старой школы…
– Брось, Золушка. Пробовать нужно всегда, а с твоими задатками так вообще – грех не!
В ответ балерина неуверенно кивнула.
– Конечно. Конечно, надо попробовать.
Хореограф вскинула руку, призывая продолжить занятие. Танцоры выровнялись у стойки и вытянули шеи.
– Раз, два, – поворот головы, рука плавно поднимается вверх, – три, четыре…
Ослепительно яркий свет и привычные звуки пианино. Зеркала, зеркала, зеркала.
***
Сложнее всех пришлось юношам. Мужчина-танцор считается второстепенным, всего лишь фоном, обрамлением для этуаль-балерины, с которой танцует в паре. Новый постановщик, по всей видимости, расставил приоритеты иначе. Парни пробовали станцевать нужную партию, проваливались, давали себе передышку и пробовали снова. Сайлас был беспощаден.
Балерины тоже присутствовали в зале. Они сидели в дальних рядах и наблюдали, затаив дыхание, как очередного претендента на роль сказочного принца осаждали и разбивали в прах потоком критики.
– Так взволновались, ты погляди! – прокомментировала девушка за спиной Кристы. – Правильно, пусть их пощекочет, а то всех собак на нас.
Лайвли вцепилась в спинку сидения перед собой и не двигалась. Естественно, она хотела получить главную роль, но то, каким предстал мистер Прайд теперь, заставило ее по-настоящему опасаться неудачи. Он все быстрее терял терпение, а Кристе вовсе не хотелось его злить.
«Пожалуйста, пожалуйста, пусть все пройдет удачно…»
– Хватит.
Увидев, как помрачнели танцоры, Доминик поторопился сгладить ситуацию.
– Молодые люди, у вас есть час. Не расходитесь. Вечером мы должны составить…
– Доминик, я с ними закончил, – равнодушно прервал его Сайлас. – Все юноши могут быть свободны.
Сайлас встал с места, обернувшись к балеринам, и жестом пригласил их к сцене. Далеко не все из них осознавали, что их ждало. Криста шла среди прочих, стараясь не выделяться раньше времени. Это ей подсказывала вовсе не стеснительность, но инстинкт самосохранения.
Теперь