Канашибари 1. Пока не погаснет последний фонарь. Ангелина Шэн
горячей крови, ни жара стертой кожи. И хоть это могло быть следствием болевого шока, всколыхнувшая мою душу паника улеглась.
Слабость наконец отступила, и я глубоко вдохнула, ощутив странную свежесть воздуха. Дождавшись, пока отступит тяжесть в голове, я медленно открыла глаза, оторвала щеку от чего-то шершавого и прохладного и осторожно приподнялась на локтях.
Зрение сфокусировалось не сразу, и какое-то время я лишь терпеливо моргала, ожидая, когда картинка перед глазами прояснится. Внешне я оставалась спокойна. О том, что произошло, напоминало лишь рвано колотящееся сердце.
Наконец ко мне вернулось зрение, и я медленно, чтобы не спровоцировать новый приступ головокружения, встала на ноги. Сердце все еще билось в груди как сумасшедшее. Оглядевшись, я поджала губы. Я не понимала, где оказалась. Точнее, как я тут оказалась. Я ведь… только-только я ехала… Мы были вместе… Мысли ускользали, и размытость воспоминаний неприятно саднила разум. Но я терпеливо собирала их по осколкам и внезапно испуганно оглянулась.
– Минори… – прошептала я. А затем почти крикнула: – Минори!
Ответом на этой пустынной улице мне была лишь тишина. Тогда я, подумав пару секунд, побежала вниз по улице, свернула влево, но быстро наткнулась на тупик. Я вернулась туда, где очнулась, когда из-за угла здания чуть дальше по улице появилась Минори.
Я облегченно выдохнула, увидев знакомое лицо. Оглядев подругу с головы до ног, я отметила, что и она вроде как не пострадала. Разве что выглядела совсем бледной и потерянной, словно только что проснулась. Внезапно в ушах раздался крик Минори, который, казалось, я слышала только что. Вот только чем он был вызван? И не кричала ли я сама, не слыша собственный голос в какофонии других криков и странного грохота?
– Хината-тян[1], – выдохнула Минори и ускорила шаг. Подойдя ближе, она тоже окинула меня взглядом: – Ты как?
Я покачала головой:
– Всё в порядке.
Я отвернулась, решив оглядеть место, в котором мы очутились.
– Точно все нормально? Ты была как раз справа от меня…
Точно. Разрядом электричества меня пронзило воспоминание. Авария… Наш автобус попал в аварию. Вот почему в ушах до сих пор раздавались отголоски странного грохота и скрежета, вот почему я помнила крики…
Но как мы оказались здесь? И где вообще оказались? Где автобус, где остальные люди?
– Ничего не сломала? Голова не болит? – продолжила Минори.
Я с легким раздражением взглянула на нее, но потом выдохнула и взяла себя в руки. Она просто проявляла заботу. Как и всегда. А сейчас как раз был повод, в отличие от многих других моментов.
– Точно. Все хорошо. – Я выдавила легкую улыбку, борясь с подступающей дрожью, и вновь огляделась. Мы стояли в безлюдном, темном переулке без единого фонаря. Двери магазинов закрыты исписанными граффити рольставнями, асфальт кривой и местами раздробленный, с покосившихся столбов свисают спутанные и рваные, явно нерабочие провода, а облупившиеся стены домов давно пошли глубокими трещинами. – Где это мы?
Минори, прищурившись, тоже огляделась.
– Надеюсь, это Токио, – пробормотала она. – Хотя я бы не отказалась от того, чтобы внезапно очутиться в Париже. Но… Мы же только что были в автобусе? Как это произошло? Что?..
Минори, явно сбитая с толку и напуганная, не договорила и искрящимися от тревоги глазами вновь посмотрела по сторонам.
Я не знала ответы на ее вопросы и сама совершенно ничего не понимала. Охватившее меня беспокойство грозило перерасти в страх, но я постаралась не поддаваться панике.
– И почему так темно? – испуганно поежилась Минори, и я вскинула брови, только сейчас осознав, что на темно-фиолетовом небе уже начали появляться звезды. – Был же день… Автобус отъехал в час…
Я судорожно вздохнула, вновь не найдя ответа. Из нашей памяти исчезла половина дня? В душе вихрем поднялось смятение, мешая мне собрать разлетающиеся мысли воедино. Если уже наступила ночь, получается, мы с Минори все это время… были без сознания? Или же случилось что-то, что вызвало у нас потерю памяти? Но что? И у обеих сразу?..
Меня пробила дрожь, но я постаралась взять себя в руки и не теряться даже в подобной пугающей ситуации. Особенно в подобной ситуации.
– И что думают мама с папой! – воскликнула Минори, запустив пальцы в волосы. – Я же никогда не возвращаюсь домой так поздно! И они знают, что в случае чего я бы их предупредила…
Я в панике распахнула глаза. Родители… Они наверняка не находят себе места, ищут меня, ведь мы с Минори и правда давно уже должны были вернуться.
Я прикоснулась к плечам: рюкзака за спиной не было. Быстро оглядевшись, я удостоверилась, что не было его и на земле. Если пропал рюкзак, то вместе с ним – и телефон. Я даже не могла позвонить маме или папе…
Глубоко вдохнув и медленно выдохнув, я приказала себе собраться. Надо не паниковать, задаваясь вопросами, на которые у нас нет ответов, а попытаться эти ответы найти. И выбраться из сложившейся
– тян (ちゃん) – именной суффикс в японском языке, примерный аналог уменьшительно-ласкательных суффиксов в русском языке. Указывает на близость и неофициальность отношений. Употребляется главным образом детьми, близкими подругами, старшими по отношению к младшим, в первую очередь к девушкам.