Держись правой стороны!. Вячеслав Катанаев
оттенков. Это был центр Станции, со всеми вытекающими из этого обстоятельствами. Именно здесь всегда наиболее шумное, оживлённое и разнообразное сосредоточение рабочего и праздного люда. Сюда сводились главные сектора, поэтому неудивительно, что пункты лингвистики тоже располагались здесь. Ранее они имели один центр обработки на Верхних Этажах. Теперь же, по словам монтажников, они все разделялись. Но проверить это не имелось возможности: на Верхних Этажах работали другие инженеры.
Даниэл неторопливо шагал по выделенным дорогам между высокими зданиями, рассматривая вывески. Рынок проник и сюда, и вместо обычных надписей Станции его слепили яркие, манящие вывески различных бутиков, магазинов, спортзалов. Главный Поток единственный сектор на Станции, куда постоянно прилетали обычные гражданские бизнесмены, заведующие всем этим маскарадом рекламы услуг. У Потока даже был свой собственный ангар для приёма кораблей-сателлитов с Земли. Поэтому вывески часто менялись, и Даниэл постоянно развлекался, пытаясь угадать, что изменилось. Поморщившись при виде стандартной неказистой надписи «Библиотека», Даниэл наконец, достиг пункта своего назначения. Небольшая кофейня, где он купил небольшой синнабон и стакан кофе «Космос». Теперь дорога на лингва-процедуру становилась веселее. Для этого ему необходимо пройти два перекрёстка, пройти по границе с Азиатским Сегментом, и повернуть к центральным лифтам, ведущим на Верхние Этажи.
Проходя последние метры до пункта лингвистики, он увидел на азиатской стороне Потока двух инженеров, о чём-то оживлённо разговаривавшим. Вполне могло оказаться, что среди них был его временный напарник Бао. Но ни он, ни Бао друг друга всё равно бы не узнали. Отвернувшись, чтобы не встретиться случайно взглядом, Даниэл свернул в последний проулок.
На месте его уже ждал инженер-лингвист итальянец Маттео Руссо. Он как раз завершал подготовку машины-«забывателя», как кто в шутку, а кто всерьёз называли её сотрудники Станции.
– Привет, Даниэл. Готов к забыванию? – дежурно спросил Маттео.
– Ну как сказать. Я бы предпочёл сохранить язык. – мрачно сказал Даниэл, с ненавистью глядя на лингвамашину. – Ненавижу эту штуку.
– А что так? Какие-то неприятные ощущения?
– Да. Я тупею ровно на один мировой язык. Не сказать, что я страдаю об упущенных возможностях ощутить всю прелесть чтения Ли Бо или Ван Вэя. Но мне интересно, что на само деле написано в меню китайской кофейни в паре метров от твоего пыточного пункта.
– Понятно. Всё готово, садись.
Маттео дождался, пока Даниэл водрузится на кресло лингвамашины, чтобы прикрепить на его голову шлем с идущими от него проводами. Руку со «смотрителем» Даниэл положил в специальную нишу в подлокотнике кресла. Таким образом прибор заряжался, успевая как раз к окончанию стандартной процедуры. Последним действием выполнялось опускание верхнего