В городе улица. Марьям Минасова
заниматься домашними делами, это похвально.
Я замираю с куском во рту. Не знаю, как на это реагировать. Он как бы похвалил меня, но при этом дал понять, что я ничего не делаю. Я? Я ни разу ни в чем не отказала Алене. Я мою посуду, хожу в магазин. Окно это дурацкое согласилась помыть…
– Ы-ы-ы-а-а!
Любомир закидывает голову назад и резко переходит с нытья на рев. Алена поспешно встает и принимается его качать, успокаивать. Борис кладет вилку. Я вижу, как он сжимает челюсти, и напрягаюсь. Но голос его звучит подчеркнуто спокойно:
– Милая, в чем дело? Почему он так капризничает?
Мне всегда не по себе от этой его невозмутимости, от тщательно подобранных слов. Кажется, что лучше бы он вздохнул и сказал: «Да блин, что такое? Давай померим ему температуру!», ну или что-то другое, неважно, просто человеческое. Алена поворачивается к своему мужу и устало говорит:
– У меня уже сил нет. Он меня замучил просто, с обеда ноет.
Наконец Любомир умолкает, и Алена садится. Помолчав, она тихо говорит:
– Мы сегодня на прогулке какого-то дебила встретили. Мне кажется, Мирчик испугался… Он как начал там, на улице плакать, так и не успокаивается до сих пор.
Борис хмурится:
– Что за дебил? Ты можешь говорить яснее? Вас кто-то обидел?
– Ну… – она подбирает слова. – В общем, мы вышли на улицу с коляской, и я увидела мужика с тачкой. Такой, вроде бомжа, знаешь… И он к нам подошел и стал щупать коляску, говорить, мол, какая хорошая машина. Я его попросила не трогать коляску, а он уставился на меня и говорит: «А это вообще не твой дом. Ты зачем тут? Это не твой дом». Мирчик стал реветь, я быстрей назад, во двор, а этот идет за мной и бубнит: «Тебе тут нельзя, это не твой дом, это не твой дом, не твой…»
Борис пожимает плечами и снова берется за вилку:
– Честно говоря, не вижу тут ничего особенного. Странных людей везде хватает, незачем придавать такое значение. А Любомир был в коляске. С чего бы ему было пугаться? Ты преувеличиваешь. Думаю, это просто зубы режутся.
Я смотрю на Алену. Она смотрит на скатерть. Козел…
– Это Толик, – громко говорю я, – я так поняла, местный дурачок.
– Ты его знаешь?
На лице Алены удивление пополам с ужасом, и я невольно улыбаюсь. Она думает, что это мой новый друг?
– Видела утром, когда на остановку шла.
И тут Алена меня удивляет:
– Господи, Женя… Будь осторожнее.
Неужели она за меня волнуется? Но Борис тут же развеивает мои надежды:
– Женя, твоя мама права: тебе не стоит общаться непонятно с кем.
Точно. Главная проблема в том, что я общаюсь непонятно с кем. Алена смотрит на Бориса, ожидая, что еще он скажет, но он молча жует. Идеальная семейная пара.
Ночью я долго не могу заснуть. Лежу и стараюсь ни о чем не думать, и ни фига не получается.
***
Я просыпаюсь от мелодии будильника и пытаюсь выскочить из сна, который только что видела. Была ночь, и я услышала, как кто-то кидает камешки в мое окно. Я подошла к окну