Летние истории. Миэко Каваками
Счастье все понимают по-своему, но каждый, осознанно или нет, стремится к этой своей версии счастья. Даже те, кто отчаялся в жизни и хочет только одного – умереть, устремляются не к собственно смерти, а к счастью. Им кажется счастьем возможность прекратить свое существование. Счастье – это базовая единица осознанности, оно наш главный мотиватор. Желание быть счастливее вполне самодостаточно. Впрочем, не знаю. Может быть, у Макико есть и другие мотивы, более конкретные, нежели стремление к счастью.
Так мы размышляли, каждая о своем. Бросив взгляд на часы на стене, я поняла, что мы сидим в ванне уже пятнадцать минут. Впрочем, вода, как и говорила Макико, не была особенно горячей, и потребности вылезти и остыть я не чувствовала – в такой воде можно было спокойно просидеть и час, и все два.
Интересно, Макико все еще разглядывает других посетительниц? Я украдкой взглянула на сестру и заметила, что она, сердито нахмурившись, смотрит в одну точку на противоположной стене.
– Вода и правда чуть теплая, – сказала я. – Маки, ты как? Может, выйдем и ополоснемся в душе для разнообразия?
– Нет, – тихим, будто чужим голосом проговорила она после небольшой паузы и вновь погрузилась в свой странный транс.
– Маки? – забеспокоилась я.
И в следующий момент произошло неожиданное – с громким всплеском Макико вдруг вскочила на ноги. Убрав полотенце, она повернулась ко мне, демонстрируя свою грудь во всей красе. А затем произнесла низким, устрашающим голосом, который бы больше подошел мастеру карате или дзюдо:
– Ну?
– Что «ну»?..
– Как тебе цвет? И форма?
На языке вертелись слова «Маленькие, темные, но в каком-то смысле большие», – но говорить я не стала. Что люди подумают? Женщина стоит посреди ванны, воинственно уперев руки в боки, и смотрит на другую сверху вниз. Оставалось только кивать.
– Ладно, про размер не будем. Это я и так знаю, – сказала сестра. – Давай про цвет. Что ты думаешь насчет цвета? Ты считаешь, они темные? И если темные, то насколько? Только скажи честно.
– Ну… не то чтобы совсем темные, – вырвалось у меня, хотя я так не считала.
– Значит, цвет в пределах нормы?
– Э-э… даже не знаю, что считать нормой.
– Отталкивайся от того, что нормально для тебя.
– Для меня?..
– Да. От твоего понимания нормы.
– Но это ведь только мое личное понимание… А ты наверняка спрашивала с точки зрения какой-то более стандартной нормы, так что мой ответ все равно ничего тебе не даст.
– Хватит уже ходить вокруг да около, говори, – ровным голосом приказала Макико, и мне ничего не оставалось, кроме как ответить на ее вопрос:
– Ну, они определенно не розовые.
– То, что они не розовые, я и так знаю.
– А, ясно…
– Ага.
После этого Макико опустилась обратно в воду, на этот раз аккуратно, без брызг. Мы вновь сидели рядом и обе рассеянно смотрели в пространство. Но на самом деле у меня перед глазами