Нигиль. Саша Карин
продолжил прохожий, – отец-настоятель дай-Есчё лично подсчитывает количество хвостов в каждом венке. Всего венков, разумеется, двадцать восемь, ведь служки вяжут их каждый день.
– И к чему это делать?
Мужчина, похоже, уже стал терять терпение.
– Что с вами? Конечно же, исходя из количества крыс, выпавших за месяц, служители Церкви делают вывод, сколько людей следует отправить на передний край.
– В Нигиль?
– Да. Такова воля Бога из Монолита.
Нолль помолчал, посматривая в сторону мальчика.
– И скольких же крыс, по мнению вашей церкви, стоит жизнь человека?
Прохожему вопрос Нолля не понравился.
– К прошлому полнолунию выпало почти две тысячи крыс, – ответил он сухо. – Вчера после завершения всех подсчетов, рассылки приказов и подтверждений в Нигиль в счет прошлого месяца было выслано около дюжины человек.
«Вот оно что», – подумал Нолль, вспомнив сцену на вокзальной площади. И тут же, не удержавшись, спросил:
– Так что же, церковь только и делает, что считает хвосты?
Прохожий смерил Нолля презрительным взглядом.
– Нет. Еще, если вам так интересно, Церковь жертвует на нужды бедняков. В день перед полнолунием служители принимают у неравнодушных граждан дары, чтобы потом снести их в Нижний город.
– То есть, – все же решился уточнить Нолль, – дарят все-таки не свое, а чужое?
– Знаете что? – вдруг возмутился прохожий. – Разговор в таком тоне я с вами продолжать не намерен! Вы шутить надо мной вздумали?
Разгоряченный, он удалился. Нолль подумал, что ему все-таки следует быть осторожнее со словами. «И чего я позволил себе так грубить этому господину? – думал он, быстро шагая по бульвару. – К моему заданию это не имеет никакого касательства». С этими мыслями он вышел к району особняков.
7
По обе стороны широкой мостовой выстроились четырехэтажные жилые дома; при каждом был палисадник с двумя парадными входами, из чего Нолль сделал вывод, что на семью здесь, наверно, приходится по два этажа. На каждом углу: витрины вещевых магазинов, вывески лавок, кондитерских и аптек. По мере приближения к воротам Верхнего города Нолль все чаще стал замечать расфранченных молодых людей, ведущих под руку своих спутниц, слуг, спешащих по чьим-то приказам, и служащих местного управления – в серых, застегнутых на все пуговицы сюртуках.
И хотя все они отличались одинаковой бледностью и сонливыми взглядами, у Нолля все же не было сомнений: тут, на подступах к Верхнему городу, жизнь кипит, а люди наедаются досыта.
Вдруг, будто бы в подтверждение этой мысли, мимо Нолля пронеслась – с нетерпеливой трелью клаксона – моторная повозка. Он не удержался и посмотрел ей вслед: дребезжа и подпрыгивая по камням мостовой, она обдала облаком черного дыма недовольного постового, а потом резко остановилась у одного из домов. На улицу выскочил водитель и поспешил открыть задние двери. На тротуар ступила пожилая матрона и тут же была подхвачена под руку юной особой, вышедшей