Jazz-поэзия. Избранные произведения разных лет (1987–2019). Саша Немировский
подают. Доходы
не велики. Но на марихуану
насобирать
за день – так это точно.
Ботинки горные,
топорщится «гортексом» куртка-свитер.
Надежда к ночи забрести в приют.
Под капюшоном видно, что небритый,
что кожа чёрная.
Плывут
авто неторопливой улицей в сорочке
из разноцветных домиков. Моторека,
где светофоры по фарватеру наперебой
моргают. Мы едем с дочкой
отыскать щенка,
чтоб в дом внести любовь.
Сан-Францисский романс
Два белых шарика взлетают над Сансетом.
Цветные ленточки не прижимает груз.
Тянусь
за ними взглядом, за сюжетом,
в котором вместе счастье есть и грусть.
Под ветром
высоту глотаю с ними.
Смеюсь на празднике, оставшемся внизу.
Мне виден океан, сегодня синий,
не то что давеча в осеннюю грозу.
Цветные домики, спешащие под горку,
вдоль сетки улиц, где с краёв туман,
и зайчиков пускающие створки
распахнутых оконных рам,
где шторки
разлетелись. Видно тесно
им обниматься было в полный штиль.
Два белых шарика. Ещё покуда вместе
проходят церкви утончённый шпиль.
Две тёмных точки исчезают в отдаленье.
О чём бишь я? – Давно зелёный свет.
Лишь груз от ленточек в портфеле на сиденье
да трафиком задушенный проспект.
The wine trail
Намек на свет. Так розовой полоской стиля
запущен день. Бежит строка из под портьеры
ночи
и произносит птица, сдвинув крылья,
заклинание восхода. И ты не прочь бы,
пославши всё, отправиться, к примеру,
на пляж, забраться на вершину,
вместо того, чтоб складывать и что-то умножать.
Там в полной мере грудью задышать
вдали от смога,
но бытие в контраст природе беспричинно.
Пирога
памяти, где арифметика – весло,
сгребет людей в коллекцию записанных нейронов
и так оставит. Расставанья на перронах
и встречи в аэропортах. И, если повезло,
картинка чёткая надолго сохранится.
Как хорошо, когда всплывают лица,
в подробностях, событиям назло.
Я помню столики и зонтики —
цвет голубой
на фоне неба, тоже голубого.
Винарню, лето, мы с тобой
в Сономе.
Под ломтики
поколотого сыра
вино поэзии, налитое в бокал.
Оскал
оставленного мира
за стеклом.
И мы вдвоём.
Как просто жить, когда б коротким мигом
являлась жизнь!
Душа растет, сменяются вериги —
под них пляши.
И я пляшу. И даже, если часто
в сомненьях
серый,
проржавевший день,
надежда-свет, что память неподвластна
изменениям