Я выбегаю в пять тридцать: история о том, как с помощью бега пережить потери, найти опору в себе и стать мамой. Мари Кара
крепче спишь.
– Поэтому ты в переписке сказал, что у тебя «Нива»?
– Она обалденная, тоже под домом стоит.
Я хотела было сделать еще глоток, но бокал оказался пустым. Никита подозвал бармена. «Хочешь кофе, хочешь поесть?» – спросил он, но я еще заказала мартини.
– Манюня, – кто-то проорал мне на ухо и тут же поцеловал в щеку.
– Саша, привет, – отозвалась я нехотя, понимая неуместность ситуации.
– Придешь завтра в клуб? Я там играю.
– Нет, спасибо. Другие планы, – ответила я, хотя давно собиралась.
Он ушел, я вернула внимание к Никите, но лучше б мы выбрали менее популярный бар: его глаза стали холодными.
– Яна сказала, что ты тоже в разводе.
– Да, и у меня есть дочь.
– Моего отца не стало, когда я была маленькая, а у друга родители развелись, и мы в детстве спорили, что хуже, когда отца просто нет и ты понимаешь, что он тебя не бросал, или когда он с другой семьей.
– Хоть моей дочке всего пять, она умная и знает, что папа всегда рядом и поможет несмотря ни на что, – заявил он твердо и очень самоуверенно.
– Я сразу представила летящего Бэтмена.
– Нет, – он покачал головой и медленно отпил из своего еще первого и почти полного бокала. – Я что-то между батей и ковбоем.
– А батя – это супергерой?
– Ну, есть мама, есть ребенок, а есть батя. Он всемогущ. Ты сидишь рядом и разве не чувствуешь? – от выставил руку, сжал зубы и напряг бицепс.
В груди стал разливаться жар. «Это подействовал алкоголь или Никита? Да нет. Или да? А он – заинтересован? Не уходит же. Но где сигналы тела? Он сдержан, словно или у него кто-то есть, или стесняется? Да ну, он не из таких. Или я не оправдала его ожиданий?» Я положила руку на стол, очень близко к его стакану, так, что Никита точно должен был ее коснуться, когда решит еще выпить. Посмотрела не него, потом медленно опустила глаза на свою кисть, надеясь привлечь его взгляд. Он заметил, быстро и аккуратно, не тронув и кончика моего пальца, взял стакан, сделал еще глоток и поставил его на место.
Странно. Я извинилась и пошла в уборную проверить, все ли со мной в порядке. «В зеркале – объективно привлекательная девушка, макияж на месте, глаза блестят в рамках выпитого. В чем дело? Где реакции? Что не так?» Вернулась, села на свой стул и, кажется, начала взглядом не просить – умолять: дай знак, что тебя тянет. Но сигналы словно проносились мимо него. Предприняла последнюю попытку – повернула голову в сторону и медленно убрала с шеи распущенные волосы, проводя пальцами по коже от мочки уха к ключице и немного встряхивая пряди. Плавно запрокинула голову, словно разминаю шею, погладила указательным пальцем линию подбородка, дотронулась до губ, опустила голову и посмотрела ему в глаза, давая понять, что это выступление для него одного. Он уперся в меня взглядом секунды на три, откашлялся и спросил: «Как ты себя чувствуешь?»
Понимая нелепость ситуации, я допила свой второй бокал, заказала еще мартини и стала терять ощущение реальности. Кажется, был и четвертый бокал, но его отменила защита памяти.
Проснулась