В памят(и/ь) фидейи. Лилия Талипова
взгляды. Не то, чтобы это был ресторан для непомерно состоятельных, к этой категории я отнюдь не относилась, но все же хиппи и любители гранж культуры зачастую предпочитали прочие места. Но, что необычно, пялилась она именно на меня, и от ее взгляда мне остановилось не по себе.
– Что-нибудь выбрали? – переспросил официант, когда мое молчание не в меру растянулось.
– А? Да… Да, я буду эспрессо и к нему… к нему буду тартар.
– Хорошо. – Он едва заметно дернул бровью. – Стакан воды к кофе?
– Да…
– Напитки сразу или к блюдам?
– К блюдам, – опрометью ответила Асли, ранее чем я успела опомниться. Коротко кивнув, официант удалился. – Что за гадость ты заказала? Кофе к тартару? Планируешь не вылезать из туалета до завтра?
– Какой тартар? – очнулась я от наваждения, вызванного той девушкой.
– Ты заказала кофе и тартар.
– Я заказала тартар? – Асли кивнула. – Отвратительно. То есть… Я хотела трюфельный торт, – захныкала я.
– О том и речь. О чем ты задумалась? И ты что, до сих пор не развернула? – она поджала губы и посмотрела на меня слишком неодобрительно.
– Я не разобралась с дурацким бантом, – говоря с Асли, я невольно кидала взгляды на загадочную девушку.
Уже тогда казалось, что мы давно знакомы, поскольку легко представлялось ее детство, заливистый смех и впервые разбитые коленки, но я не могла сказать наверняка. Хорошо помнилось и чувство взрослой снисходительности по отношению к ней, хоть она и выглядела примерно на мой возраст.
Кенна. Нам так и не довелось с ней познакомиться. Зато ее знала Клеменс. Об этой несущественной детали я вспомню позже, а вернее – выужу из чужой памяти очередной бесполезный факт, который никак не мог повлиять ни на одно событие, произошедшее со мной с момента обретения фидэ. И тем не менее только теперь понимаю, насколько много Клеменс стало в моей жизни: она вытесняла настоящую Элисон, а я даже этого не заметила.
– Дай сюда.
Асли не слишком эстетично перевалилась через столик и выхватила коробку. Ловко расправившись с бантом, самодовольно протянула подарок в раскрытом виде, будто делала предложение руки и сердца.
– Элисон Престон, окажи мне честь воспользоваться этим парфюмом.
– Намекаешь, что от меня воняет? – довольная своей язвительностью, скрестив руки на груди, я с трудом сдерживала улыбку, хотя, конечно, Асли прекрасно меня читала.
Рядом с ней мне всегда становилось легче и спокойнее. Иногда одно присутствие Асли могло повлиять на мое настроение, опустошить голову от лишних мыслей.
– Намекаю, что никто другой не подойдет этому божественному аромату так, как ты, – активно жестикулируя в родной, присущей только туркам, манере, она сладостно закатила глаза и улыбнулась еще шире.
– Опять отец привез то, что тебе не подошло?
– Тебе кто-нибудь говорил, что ты до ужаса неприятная особа, kızım3? Хочешь, научу, что положено говорить в таких случаях? – Асли указала
Девочка моя (тур.)