В памят(и/ь) фидейи. Лилия Талипова
Фишгард, к семье, а Асли улетела на родину – в Стамбул. Как бы сильно она ни любила Англию, солнечная Турция была ей роднее и ближе по духу. Асли нравились шумные и открытые люди, какими британцы никогда не были.
Пока Асли наслаждалась первым классом, я тряслась в шумном поезде лондонской подземки, стараясь не оглохнуть от звука трения колес о рельсы. Игравшая в наушниках музыка совсем не спасала. «Can't Take My Eyes Off You» Энгельберта Хампердинка.
Много лет назад под эту песню я танцевала в захолустной квартире на окраине города с единственной и последней любовью всей жизни. Мы вернулись с концерта классической музыки. Он взял напрокат ретро автомобиль, позаботился о настоящем французском шампанском, а перед этим купил дорогущее черное платье с открытой спиной от какого-то местного бренда. У него не было денег, чтобы обеспечить себя хорошим жильем, но то, что он тратил на меня, кажется уму непостижимым. Погруженная в мысли, в чужие воспоминания я и не заметила, как поезд подошел к станции Паддингтон. В подземке проехать не туда чревато большими последствиями, поэтому, схватив багаж, я понеслась из поезда, едва не сбив прохожих. Переход на станцию Паддингтон GWR7 был совсем недолгим, но исключительно травмоопасным.
Последующие события можно назвать переломными. Я так старалась их забыть, найти разумные объяснения, выдумывала нелепые оправдания, но чем активнее пыталась, тем меньше верила самой себе.
Пока мама готовила праздничный ужин, из большой комнаты доносился тихий звук телевизора. Каждый год на первомайские банковские каникулы я приезжала в родительский дом, мама накрывала праздничный ужин, а вечером мы всегда выбирались на гуляния. Фишгард был одним из немногих городов, в котором каникулы отмечались с размахом.
– Подай ту миску, – велела мама – женщина лет выше среднего с молодым, но осунувшимся от усталости лицом, длинным крючковатым носом и напоминавшая тетю Петунию из фильмов про Гарри Поттера.
– Держи.
Я протянула ей пустую посуду, не отрываясь от уничтожения вкуснейшего ароматного огурца. Солнце приятно грело оголенную кожу рук, будоражило волоски, побуждало их подниматься нестройными рядами мурашек. Лежавший на стуле черно-белый кот по кличке Персей ласково замурчал, когда я почесала его за ушком.
– Виктория должна быть с минуты на минуту, а у нас ничего не готово. Наверняка отпустит пару колкостей, – заметила мама, активно замешивая тесто. – Где носит твоего отца?
Виктория – тетя Виктория – старшая сестра моей матери, по совместительству женщина, не отличающаяся кротким нравом и добрым языком. Об этой ее особенности известно каждому члену семьи, хоть и до конца неизвестно, где именно она получила выдержку заправского сержанта, ведь ныне покойные бабушка и дедушка обладали характером ласковым и совсем мягким – таким, который унаследовала моя мама. Но от тети Виктории все же набралась сварливости, о чем ей, разумеется, говорить было попросту опасно.
– Она отпустит пару колкостей, даже если все пройдет идеально. – Увлекшись Персеем, я едва сумела
Great Western Railway – британская ж/д компания.