Кольцо с рубином. Лейла Эфенди
а затем его дочери, которая стала самой богатой жительницей Ирана.
– О, интересно! Почему ты не женился на богатой иранке?
Масуд расхохотался.
– Мне не нравятся иранки. Не мой типаж.
– Но ведь твоя мама иранка. И потом здесь столько красавиц…
– Ты знаешь, дело не только в красоте. Для меня важны другие качества.
– Какие? Только не говори, пожалуйста, что важен внутренний мир и всё такое.
– Да, именно внутренний мир. И внешность. То, что есть только в тебе – сила и женственность одновременно. Приехали, вот и наш дом.
Мы остановились у роскошной белой виллы, перед которой было высажено большое количество кустов с цветами. Она отличалась от других домов своей необычной монументальной архитектурой и садом с деревьями и зеленью, в котором буквально утопала. Масуд быстро оказался с моей стороны, чтобы открыть дверь машины. Выйдя из которой, я сразу же услышала звуки барабанов и духовых инструментов. Мы зашли через ворота в сад, где была установлена пергола, украшенная цветами и разноцветными фонариками. Для меня было неожиданно видеть десятки женщин в ярких длинных платьях, которые, не обращая внимания на свои увесистые юбки, танцевали, приветствуя нас и размахивая расписными платками. Одна из них осыпала меня мелкими конфетами в пёстрых обёртках.
– Как я рада, что вы тут! – встретила нас статная женщина в шёлковом платье. – Добро пожаловать, моя дорогая!
– Мама, это Джулия.
– Красавица! Извини, я не очень хорошо говорю по-английски, проходи, пожалуйста, в дом, – громко обратилась ко мне она, пытаясь заглушить музыку. Санубар обняла нас с мужем и, как бы любуясь нами, покачивала головой. К нам подошёл и брат Масуда со своей юной невестой. Они слегка поклонились. В доме было много гостей, которые смешались в один непрекращающийся праздник. Мы с Масудом были в центре внимания, и каждый проходящий мимо нас гость кивал нам или кланялся, посылал улыбки. Это было настолько душевно и тепло, что иногда накатывала слеза, которую я старалась незаметно вытереть. Мне было хорошо, Масуду тоже. Я наблюдала, как он был весел и счастлив. Меня всё время чем-то угощали. Неизвестно откуда в моей руке появилась очередная порция ярко-жёлтой манговой хурмы с красным шафрановым желе. Санубар подвела ко мне пожилую женщину, которая крепко обняв, сказала, что любит меня. Рядом с ними молодая девушка лет восемнадцати обратилась ко мне с чистым британским акцентом:
– Не воспринимайте её “ай лов ю” буквально, – улыбнулась она. – Если бы вы знали фарси, то услышали бы от неё тонну пожеланий.
– Дорогая, все эти люди от души рады счастью Масуда. Они знают его с детства, – подхватила разговор Санубар. – Как твои первые впечатления от Ирана? Ведь разница между странами слишком большая.
– Мне нравится, – искренне ответила я. – Здесь красиво и интересно.
– Ну, это, наверное, первое впечатление. Ты пока не привыкла к стране и обычаям. А как