Исповедь игромана. Валерий Вячеславович Копанев
сохранял лицо дружбы, с каждым новым звонком или сообщением мною овладевало сознание того, что меня не на шутку затягивает в любовный водоворот, в то время как моя и без того незрелая обиженная прагматичность, с ухмылкой помахав мне рукой, уносилась на оглушающе-дзинькающем трамвае в неизвестном направлении. Я не допускал, что можно разговаривать с девушкой по телефону по полтора-два часа и не вопить мысленно: «Боже, когда же настанет конец! За какие такие грехи?!» Мой опыт коммуникации с женским полом показывал, что немыслимо постоянно столько общаться, если речь не коснется моды во всех ее направлениях и всего того, что с ней связано; если в ней не будет обсуждений звездных парочек и соседских в придачу, или измышлений о том, какие подруги бывают толстокожие в разных смыслах этого слова, нечуткие к проблемам ближнего своего, неправильные в плане выбора кавалера, и вообще те еще склочницы. А какой часовой разговор без сплетен об однокурсниках, о коллегах по работе, начальстве или, допустим, о тех, с кем немало часов проводишь в онлайн-игре? Уж чего-чего, а бессмысленных предметов обсуждения, призванных убить время, у человечества предостаточно.
Как бы то ни было, данные темы остались за пределами наших встреч, переписок и перезваниваний. «О нет! не надо торопиться судить меня, – мысленно говорил я всем тем, кто услышал бы это, – не надо считать, будто я такой кичливый всезнайка, который ставит себя выше всего перечисленного, а следовательно, выше многих других. Нет, я обычный человек с грузом ошибок, невыполненных обещаний, чужих слез и нанесенных кому-то обид. Мне не чужды праздность, пустословие, заносчивость, умничанье, лень (а кому она вообще чужда?). Быть может, я обыкновенный аж до безобразия, но так же и тот, кому необыкновенно повезло встретить человека, одно присутствие которого может сделать тебя лучше. И неважно, будет ли рост над собой вызван всего лишь незамысловатым желанием ему понравиться, или тем, что вы оба, почувствовав родственность душ, испытываете неподдельный интерес друг к другу. Главное – результат!»
Так я высокопарно мыслил, пока в соседней комнате другой мой человек, присутствие которого делало меня лучше с самого моего рождения, незаметно для меня начал угасать.
По-видимому, не бывает так, чтобы подолгу не находилось какого-нибудь тягостного повода, способного поколебать относительную внутреннюю идиллию. С момента первого совместного посещения пиццерии прошло около месяца. В течение него мы еще пару раз посидели в том центре. Чаще всего беседовали по телефону, когда у нас совпадал обеденный перерыв. Если нам его не хватало (обычное для нас дело), Алина разговаривала со мной и одновременно занималась несрочной бумажной работой или заполнением каких-то отчетов и таблиц на компьютере.
К вечеру наше общение из вербального переходило в электронное, и никогда она себе не позволяла звонить мне из дома. Однажды данный обычай был нарушен.
– Панда,