Собирая по крупицам ад. Макс Риу
приставала к телу. Пол, в конце концов, стал через чур чистым. Пришлось принести с улицы песка, мелко разбросать и растоптать вокруг. Это выглядело не очень натурально, но лучше, чем раньше.
Когда я вернулся домой уже наступил рассвет. Токи, услышав наконец, что я закрываю за собой замок, наполнилась радостью. Я снял с себя грязные вещи, спрятал их в куче хлама на балконе и обнял собаку. Шок от пережитой ночи прошел и наступал черед ноющей опустошающей боли. Она перебивала возросшее чувство голода – в этом был хоть и сомнительный, но плюс. Примостившись в углу и укрывшись одеялом, я долго пытался расслабиться и успокоиться, но меня неистово царапали тревога и боязнь. Боязнь за то, чего я даже не делал. Боль в голове не унималась и со временем только усиливалась. Возможно, у меня случилось сотрясение мозга и состояние мое, которое до этого держалось на адреналине, теперь ухудшалось. Я хотел дотянуться до таблеток, лежащих на столе, но все кругом начало расплываться и превращаться в яркий слепящий свет.
Я почуял запах моря.
Глава 5
Веки слиплись так сильно, что моих усилий не хватало их разомкнуть. Я попробовал поднести к ним руку, чтобы помочь себе пальцами. Это было странно, но у меня не выходило попасть ладонью на глаза. Я чувствовал руку и мог ей руководить, но мои движения не были скоординированы. Пальцы постоянно втыкались, то в подбородок, то в плечо, то в ухо. Это было схоже с ощущением онемения. Будто физические ориентиры не совпадали с умственными. Я задействовал вторую руку, наугад нащупал первую, и переместил ее к глазам. Только так я достиг цели и смог расклеить веки друг от друга. Меня встретило мутное пространство, глаза не могли сфокусироваться. К тому же нигде не было объектов для внимания, просто белый свет. Сперва он показался ярким, но спустя время, после привыкания, я понял, что он довольно приятный. И вместе с этой мыслью пришло осознание того, что я не чувствую боли. Никакой. Не только боли, но и какого-либо, даже малейшего, дискомфорта. Будто все мое тело находилось под наркозом, но при этом, я все осязаю и нахожусь в сознании. Я лежал на чем-то приятном, мягком. Обоняние распознавало чистый воздух с тонкими нотками цветочного аромата. Легкий звук прибоя ласкал слух. Я снова поднял руки. Они пошатывались из стороны в сторону и даже сквозь мутный взор было различимо, какие они белоснежные и чистые. Одна ладонь коснулась другой и почувствовалась мягкость и свежесть кожи, которых у меня не было с юности, а может и раньше.
Я наклонил голову влево, там было большое окно в полстены. Часть обзора за ним занимал выступ странного блестящего здания с зелеными лоджиями. Остальную часть занимало приятное голубое небо. Справа от меня, на противоположной стороне от окна, была светлая стена с белой дверью. Рядом со моим лежбищем находилась прозрачная коническая ваза с небольшим букетом голубых цветов, которая, видимо, стояла на тумбочке. Я попробовал приподняться, но шея предательски зашаталась и опрокинула голову обратно, заставив меня снова пялиться