Зло той же меры. Михаил Теверовский
скоростью и невпопад. Язык не ворочался, да и даже губы совершенно мне более были не послушны. Где-то в груди, заглушая боль от ушибов и ссадин, разливалось что-то такое мягкое, нежное, согревающее. А в животе образовывалась пустота, я чувствовал себя одновременно лёгким как пёрышко и каким-то тяжёлым, неуклюжим, целиком и полностью не таким, каким-то неправильным.
– Правда, не стоит. Зачем тебе связываться с этим психом лишний раз? Он же наверняка полезет отомстить, – видимо, решив, что я зол на неё за то, что она меня остановила, лопотала быстро-быстро Лиза. А я продолжал молчать, не в силах пошевелиться и отвести взгляд от её таких красивых глаз, маленького вздёрнутого носика, острых черт лица. Почему я раньше не замечал, как она красива? Не знаю, с чего вдруг, но мне очень хотелось, чтобы она улыбнулась. Просто-напросто где-то в подсознании зародилась мысль, что если я увижу её радостной, то и сам стану счастливым. И я искренне верил в это, вернее, знал.
– Х… Хорошо, я не буду. Фиг с ним, – наконец ответил я, застенчиво потирая затылок, что было довольно крупной ошибкой – боль отдавалась где-то внутри черепной коробки, и я невольно выдохнул. – Ай-тсс…
– Больно, да? – Лиза смотрела на меня сочувственно, отчего мне стало досадно на себя, и я вмиг выпрямился, несмотря на боль в рёбрах и пояснице.
– Нет, всё в порядке. Сейчас найду свой рюкзак. И предлагаю убираться отсюда, пока нас как свидетелей не вызвали. Вон какого-то мальчика уже приплела директор.
– Согласна. И да, у тебя кровь из разбитой губы течёт. Какое может быть «всё в порядке»? Долго будет заживать, но не волнуйся, никаких шрамов не останется.
– Да? Жа-а-аль, – протянул саркастично я, накидывая на одно плечо – хоть так никогда не ходил – найденный почти в самом низу кучи мой рюкзак. – Шрамы же украшают мужчин.
Сам я в этот момент думал о том, как скрыть все свои отметины от родителей. Не хотелось волновать их такой ерундой – ведь всё заживёт. И вдруг я заметил, что Лиза робко улыбалась моей шутке, отведя глаза в сторону и чуть отвернув голову. Я увидел ямочку на её щеке: она мне показалась такой милой, что я едва удержался от желания обнять её.
– Давай я дойду с тобой до дома. Прослежу, чтобы по дороге ничего не случилось, – предложила Лиза.
– А что может случиться? – на автомате задал идиотский вопрос я, о чём тут же пожалел. Надо было соглашаться, и всё. А лучше предложить самому проводить её…
– Ну… не знаю. Может, ты сейчас твёрдо стоишь на ногах только из-за прилива адреналина. Откуда знать? А кстати, сколько сейчас времени? В пять часов у меня уроки танцев, там очень злая преподаватель. К ней совсем нельзя опаздывать.
Я поднял левую руку, сгибая её в локте – на её запястье носил подаренные отцом часы, – и с важным видом попытался заплывшим правым глазом рассмотреть циферблат. И тут я обнаружил, что он вдребезги разбит… Всё внутри меня ухнуло вниз, я старался изо всех сил не подать виду. Резко дёрнул руку вниз и отвёл чуть за спину,