Призраки на холме. Элизабет Хэнд
двух дней? Сейчас все просто перебрались сюда, так что это не проблема. Короче, – продолжала она, – семнадцать лет назад Джез наконец нашел покупателя, но прямо накануне заключения сделки муж скончался. Инфаркт. Бум.
Эйнсли хлопнула в ладоши так громко, что мы с Нисой вздрогнули.
– Это было давно, – продолжала она, – а я до сих пор не могу поверить, что его нет. Но после его смерти сделка не состоялась. Тогда я не стала вновь выставлять дом на продажу, а теперь жалею. – Она бросила взгляд на янтарное кольцо и пожала плечами. – Джез работал на Уолл-стрит, оставил мне большое наследство. На жизнь в Нью-Йорке не хватало, но чтобы жить в другом месте – предостаточно. В городе я занималась недвижимостью, поэтому получила лицензию и переехала сюда. Как я уже говорила, это намного дешевле. Но только не в Хилл-хаусе – такой огромный дом так и тянет из тебя деньги, если живешь там. Я плачу Мелиссе Либби за уборку раз в неделю. Ее муж Тру делает мелкий ремонт и зимой расчищает снег.
– Но разве это не слишком дорого? – воскликнула Ниса и неловко улыбнулась. – Раз вы там даже не живете…
– Скажу честно… я вообще там не бываю, если в этом нет особой необходимости.
– Почему?
– Скажем так: не люблю такой стиль. Дом сохранил большую часть оригинальной архитектуры, и мне она не по вкусу. Итак, Холли и Ниса… – Она наклонила голову и вопросительно уставилась на нас. Густо подведенные глаза придавали ей сходство со сфинксом средних лет. – Вы обе работаете дома?
– Я пишу пьесы. Ниса пишет и исполняет песни. Но у нас обеих есть постоянная работа.
– Хорошо иметь постоянный доход. – Голос Эйнсли снова сделался отрывистым. – Послушайте, я уверена, вам известно, что цены на недвижимость подскочили. Даже в Хиллсдейле тяжело подобрать дом. Нет описи, нет…
– Я только что получила грант за написанную мною пьесу. Поэтому мы здесь. Ну, это одна из причин. Еще мы просто хотели на несколько дней вырваться из города. Но я ищу место, где смогу поработать с парой человек – ну… отрепетировать и кое-что отредактировать. Это весьма крупный грант, – прибавила я, раздраженная тем, что она сбросила меня со счетов.
– Гм… – Эйнсли постучала по янтарному кольцу. Оценивающий взгляд сделался еще более пристальным. – Разве для этого не лучше быть в городе?
– Там бешеные цены на аренду.
– И не говорите. – Хитрое выражение на лице Эйнсли уступило место улыбке продавца. – О чем ваша пьеса?
– О ведьмах.
– Ведьмах?
Я извлекла из сумки купленное мною напечатанное по требованию издание «Эдмонтонской ведьмы» – слегка улучшенную версию скрепленной машинописной рукописи, которую я нашла в округе Патнэм. Я подняла его так, чтобы она увидела обложку – викторианскую картину с веселыми обнаженными женщинами на метлах.
– Это малоизвестная пьеса, – объяснила я, – и я использовала ее как своего рода отправную точку. Темы моей пьесы – контроль и принуждение, то, как манипулируют женщинами, особенно женщинами в возрасте, а потом их наказывают