Безупречные создания. Елена Михалёва
внизу страницы довольно сухо сообщала, что две воспитанницы Смольного института благородных девиц погибли третьего июня в результате несчастного случая – отравления реагентами во время урока химии из-за неосторожного обращения с опасными веществами. Якобы девушки побоялись сказать о своей ошибке и вовремя не обратились за медицинской помощью, поэтому не выжили. Все прочие институтки соблюдали технику безопасности и не пострадали, они пребывают в добром здравии. Весь Смольный институт скорбит об усопших, а с ним и вся Россия выражает соболезнования родственникам несчастных девушек.
Бельская трижды перечитала возмутительно лживую статью. Фыркнула. Бросила газету на кровать. И принялась мерить комнатку нервными шагами.
– Что за вздор! У нас и лабораторных работ по химии с апреля не было, – бормотала она, растирая лицо ладонями на ходу. – Расследование не дало результатов? Или просто кто-то пытается поскорее замять эту историю? Чтобы прикрыть кого-то? Или чтобы сберечь репутацию института, иначе разразится глобальный скандал?
Она замотала головой, отказываясь понимать происходящее.
Кому подобное решение могло принести выгоду? Институту? Или кому-то выше? Но что же тогда с расследованием, неужто и вправду Шаврин и его ищейки зашли в тупик? Яд не мог оказаться реагентом. Следственный пристав упомянул о его растительном происхождении. А Пётр Семёнович Ермолаев, их учитель химии, никогда им даже щёлочи в руки не давал. Твердил, что бестолковые девицы могут покалечиться ненароком.
Лиза остановилась спиной к столу. Окинула взглядом царящее вокруг разорение.
Её дневник могли забрать в спешке, потому что боялись, что там есть нечто важное. Но важного там ничего не было и в помине. Однако же кто-то копался и в вещах умерших подруг, и Бельская сильно сомневалась, что это был кто-то из младших девочек.
– Убийство, – прошептала она непослушными губами, ничуть не сомневаясь в том, что она права. – Отравление, которое кто-то пытается выставить как несчастный случай, и никто не противится подобному решению.
Нервный страх мешался в её душе с возмущением и гневом. Из всего этого произрастало острое чувство несправедливости. Горячее желание отыскать виновных и доискаться до истины самостоятельно, с которым Бельская не могла совладать.
Глава 4
Приближение зари уже ощущалось. Серые сумерки начали свежеть, когда Лиза вдруг открыла глаза. Эту ночь она коротала в беспокойном сне, который то и дело прерывался от каждого шороха.
Накануне девушка навела в спальне порядок. Со свойственной ей педантичностью разложила все вещи по местам. Лишний раз убедилась в том, что пропал лишь её дневник. Однако ни с кем более она этого не обсуждала.
Нормально заснуть ей не удалось. Не помогли даже выпитые капли, потому что Бельская не сомневалась: подруг убили не просто так и она вполне могла оказаться следующей жертвой неизвестного душегуба. Оттого сон её был прерывистым и поверхностным, наполненным незнакомцами