Проект «Элис». Григорий Понд
* * *
– Если говорить о расчетах, то все было верно, – Виктор стучит пальцем по барной стойке, словно пытается вдолбить свою мысль в голову Митчелла. – Нам придется признать, что есть еще некий фактор, который мы упустили и не можем контролировать. Совершенно очевидно, что человеческое существо наилучшим образом должно развиваться именно в человеческой утробе или его имитации, какая стоит у нас в лаборатории. Чем человечнее создание с точки зрения набора генов, тем больше ему должна подходить человеческая среда. Но по некой невиданной причине именно эта среда проще выдает животные, чем человекоподобные виды. Факт. Теория и реальность не совпали. Поэтому я сделал ход конем.
Язык слегка заплетается от переизбытка алкоголя в крови. С одной стороны на них странно косится бармен, с другой – личный водитель, явно приставленный к Франку в качестве няньки. Именно он громче всех кричал, что ни о каком баре не может быть и речи. Выходной был дан ученым всего на день, и, подобно известной девице из сказки, они должны вернуться в комплекс трезвыми и до полуночи. Митчелл почти сдался под его напором, но Виктор оказался непреклонным. Выходной на то и выходной, чтобы самостоятельно решать, где и как проводить время. До полуночи в комплекс они, конечно, вернутся, а вот в каком состоянии – это тоже их личное дело. И если господину водителю что-то не нравится, он может скоротать время за накатыванием жалобы Питерсу.
Аргументы подействовали, и теперь трезвый как стеклышко водитель сидит рядом за барной стойкой и недовольно косится на виски в стакане. Тоже выходной хочет.
– Вы можете хотя бы работу здесь не обсуждать? – говорит он. – Это нарушение контракта.
– Работу? – невинно вздергивает брови Виктор. – Мы книгу обсуждаем.
– Точно, фантастический роман Виктора Франка, – подтверждает Митчелл. – «Последний проект Прометея» или «Проект 26/2».
– Ты читал? Почитай как-нибудь, очень интересно, – кивает Виктор и, подняв стакан с виски, осушает его до дна. Знаком просит бармена повторить.
– Так ход конем – это яйцо? – уточняет Митчелл, возвращаясь к разговору.
– Да. Я решил, что раз генно-модифицированные рептилии так славно развиваются в человеческой матке, значит, генно-модифицированному человеку отлично подойдет яйцо.
– Ненаучно, – хмурится Митчелл. – Это ставка на удачу.
– Все, что мы делали с тобой последние восемь лет – это строили теории и ставили на удачу.
– Да и теории мы строили, опираясь на научные факты.
– Или на научные теории.
– И на какой теории строится твоя теория?
– Эффект бабочки, – отвечает Виктор и делает еще один глоток из стакана. – Мельчайшее действие может иметь куда большее последствие, чем мы думаем. Так, добавление человеческого гена рептилии полностью изменило первоначальный этап развития эмбриона,