Проект «Элис». Григорий Понд
поправляя съехавшие на нос от беготни по коридорам очки, и разводит руки в стороны. – Я…
Виктор кидает на него яростный взгляд, и Митчелл тут же замолкает.
– Выйди, – приказывает Питерс. – И закрой дверь.
Митчелл подчиняется, и кабинет тут же погружается в напряженную тишину.
Внутри доктора Виктора Франка клокочет неистовая ярость, смешанная с негодованием. Как он посмел? Как он решился на такое? Неужели одной жертвы недостаточно?
Полемос никогда ему не нравился. Еще со времен их первой встречи было ясно, что друзьями им не стать. Слухи о безжалостных и жестоких экспериментах над живыми людьми, которые проводил Джон до того, как попал в «Прометей», шли впереди него и только укоренили первое впечатление Виктора.
Он сделал выводы и отказался от идеи модифицировать уже появившееся на свет естественным путем существо. Именно Виктор Франк разработал проект «Искусственной утробы» для ускоренного выведения новых видов, из которой появились с десяток хищных и агрессивных особей, способных перекусить напополам льва, несмотря на свои относительно скромные размеры. Он сумел усовершенствовать животное до такой степени, что выпусти их на волю, и они с легкостью займут свое место в пищевой цепи над головой человека. Дело за малым, осталось научить это чудовище думать и подчиняться. И здесь уже возникли проблемы. Логика природы нарушилась. Матка отторгла зверя, скрещенного с человеческим геномом. Будто человеческая способность мыслить встала над недоразвитым мозгом эмбриона и сама себя погубила, понимая, что ждет его дальше.
Чушь!
Виктор фыркает своим мыслям, и Питерс еще больше напрягается, расценив внутренние рассуждения подчиненного как готовность идти в атаку.
Эта теория слишком ненаучна. Скорее всего дело в неподходящей среде. Все-таки за основу было взято ДНК рептилий. Придя к этой мысли всего несколько месяцев назад, Виктор Франк создал искусственное яйцо. И теперь в нем растет и развивается совершенно новый вид – близнец погибшего вчера ночью существа. Существа, которое выглядело и действовало почти как человек. Почти.
До этого момента только один эксперимент походил формой на хомо сапиенса – проект Двенадцать. Но, несмотря на внешнее сходство, существо явно не обладало ни одним из присущих человеку качеств. Создание вышло совершенно безумным и неконтролируемым, действующим всегда на грани своих физических возможностей и не распознающим или отказывающимся распознавать человеческую речь. Как Полемос собрался делать из этого солдата? Дрессировкой?
– Я слушаю, – наконец начинает Питерс, устав от напряженного молчания.
– Я был у Полемоса, – говорит Виктор. Слова застревают в горле, и продолжения фразы не следует.
– Так, – подгоняет его Питерс и откидывается на спинку стула.
Снова пауза. Руки трясутся, челюсть скрипит, и подбирать слова до безумия сложно. Но это не тот момент, когда можно просто наорать. Он должен убедить начальство