Если. Вернувшаяся. София Фиялова
бегом, бегом!
Милиционеры, прибывшие с ним, кинулись в сторону окна. Через пару мгновений плеча Такера коснулась крепкая рука, поворачивая его на спину:
– Уильям, – в лицо детектива ударил свет фонаря, и он увидел Розенштейна. Тот ахнул и скривился, глядя на грудь Такера. – Матерь Божья! Ты как? Живой?
– Живой, – Уильям попытался приподняться, и Розенштейн протянул ему руку, помогая встать на ноги. – Твой подозреваемый ушел.
– Да брось, – Розенштейн кивнул в сторону разбитого окна. – Там толпа народу.
– Миллер всегда уходит, – спокойно откликнулся Такер, опуская взгляд себе на торс. – Карета скорой с вами? – он дождался подтверждающего кивка. – Мне бы не помешало пол-литра перекиси.
Через двадцать минут они уже стояли у оградительной ленты, глядя, как команда, приехавшая с Розенштейном, пытается собрать хоть какие-то улики.
– На что ты рассчитывал? – спросил капитан, поворачиваясь к Такеру. – Поймать его в одиночку?
– Вовсе нет, – Уильям, которыми уже обработали к тому моменту раны, успев одеться, крепче кутался в пальто. – Мне нужны были ответы.
– И что ты узнал?
– Они решили развиваться здесь, в России. Будут новые приближенные, новые преступления, – Такер вздохнул, и его дыхание тут же превратилось в густой пар. – Математик, а точнее – Мартин Мор – пригласил меня… По какой-то причине. Думаю, они подозревали, что убить меня сегодня не получится. Если бы хотели – Миллер бы действовал наверняка. Тем более, он передал мне подсказку. «Тот, кто любил. Тот, кто полюбит. Тот, кто потерял. Три линии и четвертая – финальная». Я думаю, нас ждет три дела, а четвертое приведет нас к Мору.
– У тебя есть показания против него, ты потерпевший, – заметил Розенштейн. – Мы будем его искать.
– Бесполезно, – покачал головой Уильям. – Найти его не удавалось никому. Он появится тогда, когда будет нужно.
– И что теперь?
– Ждать, – ответил Такер, посмотрев на него. – Этим я занимался последние годы. Рано или поздно их дела снова приведут ко мне свидетелей.
– У меня в камере сидит тот, что должен был стать четвертым трупом, – Розенштейн засунул зябнущие руки в карманы. – Он заговорит.
– Нет, – с легкой ухмылкой откликнулся Уильям. – Под страхом ограничения свободы, потери денег, влияния, под страхом смерти – не заговорит. Он знает, что его найдут, где бы он ни был. Программа защиты свидетелей, переезд, тюрьма… Они всегда находят.
– Да кто они такие? – в голосе Розенштейна прозвучало легкое отчаяние. – Привидения, что ли? Сквозь стены умеют проходить? Вот, например, кто второй был с Миллером? Ты его знаешь?
Такер замер, а потом медленно повернулся к капитану:
– О чем ты?
– Когда мои смотрели через скважину в комнату, в Миллера кто-то выстрелил. Они видели силуэт, но в темноте не рассмотрели.
Уильям вскинул брови:
– Я был уверен, что это кто-то из твоих, – он просиял и поднял глаза к небу. – Это восхитительно, Розенштейн! Миллер видел лицо