Восемь. Знак бесконечности. Ульяна Соболева
подонок, умеющий выжимать из них последние соки.
– Расстегни.
Сара послушно дернула змейку на его ширинке и почувствовала, как его пальцы сильнее сжали её волосы на затылке. Стилет все еще был прижат к её горлу.
Он шумно дышал пока она делала ему минет, захлебываясь, стараясь захватить мощную плоть поглубже, чувствуя, как он безжалостно нанизывает её на член, удерживая за волосы. Сара терпела, молча стараясь доставить максимум удовольствия, ни на секунду не забывая о лезвии в его длинных смуглых пальцах.
Он кончил и оттолкнул её от себя. Через несколько секунд тихо спросил.
– Ты поняла, для чего предназначен твой рот?
Кивнула и снова зажмурилась, услышала шелест купюр, потом почувствовала, как он засунул ей за резинку трусиков деньги. Встал с дивана и направился к двери.
Сара заплакала, когда он вышел, достала деньги из трусиков, несколько секунд смотрела на стодолларовые банкноты, а потом ее глаза снова расширились от ужаса – в нескольких шагах от неё валялось нечто, очень напоминающее человеческий язык.
***
Уважение не сравнить со страхом. Да, это чертовски круто, когда тебя уважают, но это не мешает уродам вонзить тебе нож в спину и несколько раз его там прокрутить.
А вот страх заставляет их самих каждую секунду ожидать удара, ворочаться, истекая вонючим, липким потом, на мокрых простынях и ежесекундно проверять, не включен ли газ в квартире, не подсыпали ли яда в чашку с кофе, думать каждую секунду не растворят ли драгоценную супругу, детей и даже собаку с кошкой в серной кислоте. Вот что заставляет людей быть верными и держать язык за зубами – ужас. Он же становится решающим, когда нужно выбирать.
Данте знал это с детства. Нет ничего мощнее страха. Когда-то в давно они возвращались из Нью-Йорка домой, и отец сбил на дороге бродячую собаку. Данте было лет семь, он плакал и умолял отца отвезти псину к ветеринару, но отец говорил, что она не выживет и лучше пристрелить ее прямо сейчас. Он подал Данте свой пистолет и вместе с ним навел дуло на голову несчастного животного. Данте отказался стрелять и тогда отец нацелился на их Лотти, бультерьера, с которым Данте никогда не расставался. Выбор был сделан – Данте выстрелил, а потом похоронил бродячего пса на обочине. Он усвоил урок. Всегда выбираешь, то, что ближе к телу и дороже, а ещё Данте боялся отца. До дрожи в коленях.
Франко Марини говорил, что нет ничего дороже семьи. Они одно целое. Данте ему верил.
Верил даже тогда, когда мать наглоталась транквилизаторов и умерла во сне, сразу после рождения Альдо.
Через десять лет Данте уехал учиться, и когда вернулся – отец представил им всем новую жену, ровесницу Данте. Молодую, красивую сучку, которая держала отца за яйца покрепче, чем тот свою империю и сыновей. Спустя год родился их младший брат Чико, отец не дожил до его рождения ровно четыре дня – его застрелили, продырявили прямо в центре Чикаго точным выстрелом в сердце.
Копы нашли обглоданные трупы подозреваемых в убийстве Франко Марини на ферме за двести километров от Чикаго. Всех