Восемь. Знак бесконечности. Ульяна Соболева
не ела на ночь, называла «жирной коровой», накручивала мои волосы на бигуди каждый вечер и мазала меня всякими вонючими отварами. Она хотела, чтоб я стала звездой. Продать меня подороже. Чтоб больше не мыть полы в ресторанах, чужих квартирах и не спать с каждым встречным «папой» за сотню баксов, а иногда и того меньше. Приводила в дом своих любовников в ничтожной надежде, что кто-то из них задержится дольше, чем на пару месяцев. Пока я не выросла и не уехала учиться, мать ваяла из меня некое подобие того, чего сама не добилась. Я, как сейчас, помню ее перекошенное от злости лицо и неизменную сигарету в руках.
«Ты – ничтожество, Кэт. Ты просто идиотка. Мистер Стенли хочет сделать из тебя звезду, а ты…
– Мистер Стенли уродливый жирный педофил, который хочет меня трахать и платить тебе за это деньги, понятно? Я уезжаю учиться и жить нормальной жизнью. НОРМАЛЬНОЙ.
– Нормальной? А что ты называешь нормальной жизнью, Кэт? Мыть полы? Стать посудомойкой? Официанткой? У меня нет денег оплачивать тебе университеты. У меня нет ничего, Кэт. Твой ублюдочный отец оставил меня с кучей долгов, двумя детьми и свалил в неизвестном направлении. Когда Питер умер, у нас ничего не осталось. Все ушло на лечение. Я смогла дать тебе только внешность. Пользуйся ею. Продай подороже. Кэт! Ты не посмеешь так со мной поступить…Кэт, я подписала контракт с мистером Стенли!
–Пусть он засунет его себе в задницу, а деньги на обучение я заработаю».
Звонкая пощечина, взгляды, полные обоюдной ненависти и я с рюкзаком, бегущая по лестнице вниз, а вдогонку истеричный голос матери:
– Ты не оставишь меня, Ты не смеешь вот так уезжать. Кэт!!! Катя!
Если бы ты не была такой эгоисткой, такой жадной…отец бы не бросил тебя».
***
Я снова сфокусировалась на Ли, та продолжала смотреть мне в глаза:
– Ты такая красивая, Матрешка. Если бы ты знала, какая ты красивая. Тебе даже краситься не нужно.
Я кивнула и обняла ее. В вашей жизни есть люди, которые вас согревают. Их ничтожно мало, возможно, единицы, а возможно их и вовсе нет, но они дают тепло…уверенность в завтрашнем дне, своё плечо, и как бы низко вы не упали – они протянут вам руку, чтобы поднять вас. Мне повезло – у меня есть Ли.
– Ли, я так соскучилась по тебе.
***
Ли не замолкала, у неё была совершенно невыносимая привычка болтать без умолку.
Она вела свой старый «шевроле» по улицам Нью Йорка, окутанным знойным маревом, испаряющимся от раскалённого за день асфальта, врубив музыку и заодно перекрикивала басы и поглядывала на меня из–под изогнутых, тщательно прокрашенных ресниц. Я конечно ужасно по ней скучала, но сейчас мои мозги окончательно расплавились от июльской жары и от собственных мыслей.
– Матрешка!
Я повернулась к ней и натянуто улыбнулась.
– Просто устала за последние дни. Ужасно.
Ли надула губы и прикрутила слегка музыку.
– Ты вообще представляешь куда мы едем? Ты никогда в своей жизни не бывала и не побываешь на такой вечеринке, Катья. Никогда. Я сама чудом получила