Искушение. Мой непокорный пленник. Виктория Виноградова
уже имелись. – Поверь, в каменоломнях рабы дольше пары месяцев не выживают. А у госпожи Эйстерии сможешь жить с комфортном, в роскошном доме. Более того, если ты ей понравишься, то у тебя появится и своя комната, и личная прислуга.
– То есть ты предлагаешь мне жить за счет ненормальной садистки, терпеть унижения, и все ради того, чтобы пожить в красивом домике с прислугой? Женщина, за кого ты меня принимаешь? – Маркус даже повернулся от возмущения, всем своим видом демонстрируя, насколько для него оскорбительна моя идея. – Я лучше погибну в каменоломне, чем буду перед кем-то ползать на коленях и выполнять чужие прихоти!
– Не крутись, дай домажу. И почему сразу жить? Я заметила, что ты очень хорошо умеешь находить подход к людям. И на рынке с торговцами, и Вира буквально за пол дня к себе расположил. Да и, чего греха таить, хороший ты мужчина. Упрямый, но хороший.
Маркус опять повернулся, но на этот раз лицо его сияло от улыбки.
– Ты тоже. Упрямая, но хорошая.
Ну вот, весь настрой сбил. Пришлось заново собираться с мыслями.
– Это я к чему? У тебя наверняка получится найти подход и к Эйстерии. Ты явно умеешь нравится женщинам. И верховодить ими. Уверена, не пройдет и недели, как ты подомнешь хозяйку под себя. Я ведь права? А там уже договоришься, чтобы, допустим, стать управляющим в ее доме. Или личным секретарем. Поваром.
– Женщина! – Маркус встал, не дав мне домазать спину до конца. – Ты меня слышишь? Мне без разницы в каком я буду статусе. Я не собираюсь никому прислуживать. Ни поваром, ни секретарем, никем!
– А лучше сдохнуть на руднике, да? – я тоже встала.
– Да!
– Дурак!
Видела, как с губ Маркуса было готово сорваться ответное ругательство, но сдержался. Смолчал.
– Ляг на лавку, надо еще твой зад намазать, – буркнула я.
– Сам намажу, – сейчас арамерец походил на взъерошенного воробья. Нахохлившийся, ершистый. – Я не собираюсь оставаться у Эйстерии.
– Маркус, – примирительно положила левую, не травмированную руку ему на плечо, – я все прекрасно понимаю. Но Эйстерия так просто своего не отдаст. Если она тебя выбрала, то тебе остается только смириться. Не получится у меня перевоспитать, отдаст в другой дом. В третий, четвертый. И в отличие от меня, владельцы других домов с рабами не церемонятся.
– Ты тоже пойми, – брюнет взял мою левую руку и поцеловал кончики пальцев, – мне не страшны пытки или смерть. Я и не такое видел на поле боя. Честь и гордость для меня в сто крат дороже. Поэтому, как я говорил еще во время прогулки, могу остаться, пока у тебя не появятся деньги, чтобы вернуть за меня задаток, а дальше – уж извини. Буду действовать по обстоятельствам. Я не собираюсь становиться чьим-то рабом. Мое место на войне, а не в покоях избалованных аристократок.
– И ты извини, но мне придется вновь отправить тебя в дисциплинарную. Мне нужны деньги Эйстерии в полном объеме.
Извинялась я вполне искренне. Мне действительно было жалко издеваться над Маркусом. Хороший нормальный