Избранное. Тройственный образ совершенства. Михаил Гершензон
хищный зверь. Темная воля его, клубящаяся чувством, кипящая страстями, поминутно высылает в мир неукротимые желания, которых ни он сам, ни его ближние не могут заранее предусмотреть и учесть. Притом стихия, заключенная в личности, более могущественна, нежели стихии природного мира, так как в своем неистовстве она действует всеми средствами, какими разум вооружил личность для внешней борьбы; и укрыться от нее невозможно, потому что она в самом человеке. Во-вторых, объективный разум может осуществлять свои замыслы не иначе, как волею и трудом отдельных людей; его единственное и непременное оружие над внешней природой – духовный механизм личности. Поэтому человеческая личность подлежит общему закону орудийности: подобно лошади и железу, она должна быть целесообразно обработана для служения. Итак, природный человек, во-первых, опасен для себя и для общества, во-вторых, и вовне беспомощен для себя и бесполезен для общества. Так он вдвойне становится объектом культуры: как стихия сам и как орудие над внешней стихией.
67. – Двойная выучка эта, требуемая разумом, по существу едина: человек должен быть обезличен. Ибо внутреннее устроение личности есть вместе ее орудийная годность; обезличенный дух и сам в себе покоряется законодательству сверхличного разума и родовой силой своею свободно входит в родовые недра других созданий, чтобы познавать и творить. Поэтому всякое нравственное воспитание человека в полной мере своей повышает его познавательную и техническую способность, и, наоборот, отвлеченное знание и техническое уменье целиком превращаются в нравственное самообладание. Все три средства по существу тождественны как подчинение личности объективной норме, закону. Итак, двуединая выучка, которой подлежит человек, может осуществляться тремя способами: моральной дисциплиной, знанием и техникой.
68. – Подобно тому как узурпатор, воздвигнув первоначально шаткий престол, слабой властью своею сеет соблазны, и чем более упрочивается во власти, тем успешнее соблазняет на покорность себе, так разум в личности крепнет каждой своей победою для сугубых побед. Чем больше человек успевает в двуединой выучке, тем ревностнее, по внушению окрепшего в нем разума, жаждет обезличиваться дальше. И вопреки господствующему мнению, в этом деле нет противоборства между волею каждого и волею всех. Каждый отдельный ищет обезличиваться ради собственной выгоды, – иначе его растерзают страсти и он останется бессильным вовне; но не менее важно для него и обезличение его ближних, потому что в обществе все связаны круговой выгодой самообладания и технической умелости. Поэтому общество всячески поощряет обезличение каждого. Из отдельных умов эта готовность вливается в общество, образуя в нем идею непререкаемого долга, и затем удесятеренной в силе возвращается в индивидуальное сознание. В обществе, как и в отдельной личности, поступательное движение разума само ускоряет себя, но ускорением, еще несравненно быстрее возрастающим. Культурное сознание общества со временем все более опережает действительную