Гвианские робинзоны. Луи Буссенар
в Гвиане повсюду, но лишь там, где живут люди, там, куда их привезли и посадили.
Вдали от человеческого жилья, за пределами весьма ограниченной зоны, человеку столь же затруднительно утолить голод, как утолить жажду посреди соленых волн океана.
Но как же охота? Или рыбалка? Может ли безоружный человек добыть зверя или изловить рыбу без удочки?
Автор этих строк побывал в лесах Нового Света. Он голодал и томился жаждой в той же пустыне с буйной растительностью, где сейчас сражается наш герой. Затерянный посреди невообразимой мешанины стволов, ветвей и лиан, потеряв из виду носильщиков с припасами, автор случайно наткнулся на то, что даже спустя несколько месяцев жизни в цивилизованном мире вызывает у него неописуемый ужас и необъяснимую дрожь.
У небольшой протоки с пресной прозрачной водой под громадным анжеликом с широкими «аркабами» белели одиннадцать скелетов. Да, вы не ошиблись: одиннадцать скелетов!
Одни лежали на спине, скрестив на груди руки и раскинув ноги; другие – судорожно скорчившись; некоторые зарылись головой в землю, очевидно грызя ее в попытках утолить голод; несколько несчастных, несомненно арабы, встретили смерть стоически, присев на корточки.
За полгода до этой незабываемой встречи одиннадцать заключенных бежали из исправительной колонии Сен-Лорана. Больше их никто никогда не видел. Все они умерли от голода… А затем муравьи-листорезы очистили их тела до костей.
Капитан Фредерик Буйе, один из самых блестящих офицеров нашего военно-морского флота, к тому же одаренный писательским талантом, упомянул еще более чудовищный факт в своем прекрасном труде о Гвиане[4].
Беглые каторжники, обессилевшие от голода, были убиты собственными товарищами. Наше перо отказывается описывать последовавшие за этим преступлением отвратительные сцены антропофагии.
Вот какие испытания уготовила Робену его страстная любовь к свободе. Бежав из колонии с дюжиной сухарей, сэкономленных из скудного каторжного рациона, несколькими кукурузными початками да горстью зерен кофе и какао-бобов, этот неустрашимый человек рассчитывал предпринять невероятный поход к собственной свободе на столь скромном пайке.
Он уже не раз запускал руку в жестяной короб, этот неказистый ранец, сделанный из сухарного ящика, подобранного за складом в колонии. Во всяком случае, он прекрасно справлялся со своей задачей, предохраняя от влажности и насекомых скудный провиант беглеца.
Эти жалкие крохи были способны разве что заглушить рези в желудке. Путника начал терзать голод. Он сжевал несколько зерен кофе, запил их глотком воды из ручейка и уселся на поваленный ствол дерева.
Робен просидел так довольно долго, уставившись невидящим взглядом на течение воды, слыша лишь пульсацию собственной крови, находясь во власти головокружения.
Он хотел было встать и продолжить путь, но не смог. Его ноги распухли,
«Французская Гвиана. Заметки и воспоминания о путешествии, совершенном в 1862–1863 гг.». Г-н Ф. Буйе, капитан военного корабля. Париж, 1867 год.