Ветка Вятка. Иван Бураков
когда дедушка закончил цитировать.
– Хорошо, ну а Гагарина ты знаешь? – пошёл дедушка на крайние меры.
– Да, Гагарина я знаю.
Дед, будто бы принимая моё согласие, цитировал далее:
– «Вся моя жизнь кажется мне сейчас одним прекрасным мгновением…» – всё по известной речь первого космонавта, что разошлась, была растащена на большие и малые цитаты.
К концу монолога на устах у Юрия Александровича проступила улыбка.
– А вот это кто написал? «От чего луна так светит тускло…» – и Юрий Александрович вместе с автором ушёл путешествовать словами и строчками по садам и стенам Хороссана.
Дедушка читал эмоционально, повысив голос, выделяя начало и конец предложений, будто на большую аудиторию декламировал.
– Не слышал такое стихотворение? – поинтересовался он, глядя на внука сквозь блестевшие стёкла очков.
Я опять сел на своего конька, отрицательно покачав головой.
– Это Есенин написал, – пояснил после секундной паузы дедушка, – ну что ж, придётся нам с тобой пока вы у нас гостите, учить стихотворения и книжки читать.
На бурные голоса мужчин пришли женщины:
– Вы чего раскричались? – поинтересовалась бабушка.
Её непослушные завитушки волос топорщились из-под белого платка, повязанного на голову в виде косынки и сбившегося после трудов на кухне.
– Мы читаем стихотворения, – пояснил за всех Юрий Александрович.
– Какие? Евтушенко? – продолжала допрос бабушка.
– Можем и Евтушенко.
– Прочтите, прочтите – захлопала в ладоши от предвкушения Лена и тут же сходу плюхнулась на диван рядом со мной, слушать.
Дед, чуть-чуть подождал, смерил взглядом аудиторию, устроившуюся в комнате, чтобы послушать стихотворения. В нависшей тишине яростно билась в окно муха, в попытках улететь на улицу. Видимо, ей людское общение не нравилось. После театральной паузы дедушка начал нараспев:
– «Благословенна русская земля…», – когда дед читал стихотворение, все присутствующие в комнате притихли и слушали с великим вниманием.
Мне представлялся труженик, тот самый, чей прототип я наблюдал из окна, пока ехал сюда в поезде. Вот я смотрю поутру в окошко вагона, а там, в окошке, пока все спят, стоит колхозник в поле. Этот колхозник «вышел рано на заре и поразился вспаханной земле за эту ночь его руками поднятой…» Вот она деревенская лирика, вот он поэт-почвенник.
Стихи Евтушенко лились из уст дедушки и неожиданно кончились, так же певуче с одной стороны, с другой стороны резко, как и начались.
– А патриотическое? – попросил внук деда, – у Евтушенко были патриотические стихи?
– Да у него есть патриотические стихотворения, – поправила сына мама.
– У него все стихотворения патриотические, – заверил Юрий Александрович, – вот которое я прочитал, разве оно не патриотическое? Поэт выражает свою любовь к Родине, родной земле, к труду.
– Нет, – опять запротестовал внук, – я хочу, чтобы там было про