Мажор. Сделаю тебя своей. Дарья Белова
о каком-то суде и порядке общения моего ребенка с отцом, еще о каком-то немыслимом штрафе из-за сокрытия Арсения.
Много статей, много слов, каких-то претензий и исков. Целый поток, направленный мне прямо в лицо.
Кровь перестала литься по венам. Остановилась и будто вылилась из организма. Мне больно стоять, больно отвечать, больно думать. Голова раскалывается.
Взгляд Стаса вскрывает меня, как консервный нож.
– Вы не будете препятствовать взятию материала для прохождения ДНК-теста на отцовство?
– Ч-что? – мое первое слово, и я тупо заикаюсь. А еще тон хрипло-больной.
Громкий хмык Аверина рвет нервы. Я чувствую, как слезы стремительным водопадом подкатывают к горлу. Если скажу еще хоть что-то, то точно разревусь, как малолетняя девчонка.
Влажные глаза искажают образы адвоката и самого Аверина.
– Мой доверитель настаивает на прохождении ДНК-теста, – снисходительно добавляет, а мне кажется, что он дико-дико смеется.
Они все сейчас будто смеются надо мной, а я чувствую себя загнанной в ловушку.
Стас знает, что Арсений – его сын. Не знаю, откуда и почему уверен, но ему не нужен этот чертов тест. Все это Аверин затеял, чтобы в очередной раз унизить меня.
Мажор. Что-то в нем осталось неизменным. Высокомерный и считающий себя всегда правым.
– Все вопросы сможете задать моему адвокату, – на одном дыхании произношу и с остервенением рву ручку двери на себя.
Та, конечно, не поддается. Я психую. Так психую, что тяну дверь на себя и тяну. Замок заел. Меня всю заело. А чувство подкатывающейся истерики с каждой секундой накрывает нещадно.
– Для того, чтобы ответить на пару наших вопросов, вам не нужен адвокат, Александра Валерьевна, – Троц хитрый и изворотливый. Он человек Авериных, а значит, пойдет на любую подлость.
– Ошибаетесь, Анатолий… Вы не назвали своего отчества.
– Саша, Вы молоды, неопытны, а хотите сражаться против Стаса? – он мерзко улыбается.
Его зубы идеальной белизны, как рубашка Аверина. Поэтому противный Троц злит еще сильней.
– А чем ваш Стас так хорош? Я знаю, что он умело играет и профессионально выигрывает, но я тоже кое-чему научилась за пять лет, – последнюю фразу говорю, обращаясь к мажору.
– Скрывать то, что принадлежит мне. Я в курсе, лисица, – голос Стаса напитан холодом.
Все позвонки намертво смыкаются между собой. Могу стоять только прямо, чуть запрокинув голову.
– Все из-за тебя! – тычу пальцем в его крепкую грудную клетку, повторяя заученную фразу четвертый раз за последние сутки.
Между нами становится еще более душно. Кажется, самая синяя туча сгущается над нашими головами. Вокруг сверкает, громыхает и пахнет кровопролитной войной.
– Никакого ДНК, никакого теста. Моего сына ты не увидишь, Аверин. Только через мой труп.
– С удовольствием, Белинская.
Он скалится, обнажая острые клыки. Взгляд светится неоном. Это устрашает похлеще его тона и сказанных слов.
И… я ненавижу его. Сильней,