Мажор. Сделаю тебя своей. Дарья Белова
как пуля, заходит меж бровей и просверливает свой путь навылет через все отделы мозга. В этот момент я не дышу и прогоняю все сказанное про себя еще раз, и еще, и еще. Пока тошнить не начинает… от правды.
Осталось спросить у самой Белинской. Но сомневаюсь, что она сможет продумать другую версию. Потому что в моей все пазлы сошлись.
– Алексей, я могу Вас нанять? Нужно найти одного человека.
– Сабурова?
– Именно. Он в розыске.
– Можете, – довольно отвечает.
Глава 12. Стас
Если бы Белинская хоть на один день скрыла моего сына, я бы ее уничтожил.
Стас.
В машину сажусь в разбитом состоянии.
Пф-ф…
Слова Смирнова оглушили. Слов нет.
Жалею,что не решил все пять лет назад. Я же тогда думал только о спасении лисицы.
Отцу с три короба пообещал, как послушная марионетка, исполнил все, причинив боль дорогому человеку. А меня обдурили. Лишили права быть отцом.
Нет в мире такого суда, который возвращал бы время вспять после оглашения приговора?
Еду на всех парах домой. Втопил газ в пол. Всего трясет. Не самое лучшее состояние,чтобы быть за рулем. Но у меня занятие. Младшая группа, в которой Арсений занимается.
Интересно, какой он был в год? А в два? Когда ползать начал? А ходить?
Его любимый мультик? Любимая песня? Еда? Игрушка…
Кэтбой.
Давлю что-то вроде улыбки. Кривой какой-то, немного чужеродной. А внутри хирург-любитель успел повозиться. К клубу подъезжаю, опоздав на несколько минут. Про себя чертыхаюсь.
С мелкими дисциплина нужна. Без нее в спорте делать нечего. А они сейчас зал наверняка разносят вместо разминки. По телу разряды летают, стоит представить, что там, в зале, Арсений. Я умею общаться с детьми, хорошо лажу, а вот сейчас конкретный затык. Все навыки растерял.
– Станислав Андреевич, папа Романа Рябцева хотел с Вами поговорить, – с порога нападает администратор.
Киваю,пропуская все мимо ушей. Пока не секу, кто такой этот Рябцев, когда своих учеников знаю поименно.
Чертовщина. Колдовство. Как порчу навели.
Всего шатает и мотает в стороны, как после хорошей студенческой вечеринки. Мурашки по телу пробегают, отчего волоски дыбом приподнимаются. Я дергаюсь, как под сквозняк попал.
Татуировка лисицы под лопаткой дает о себе знать: снова жжет, будто только вчера ее набил.
Оборачиваюсь на этот пробивающий кожу взгляд.
Белинская опирается о стенку. Теперь делает вид, что и не смотрела в мою сторону секунду назад.
Актриса, блин. На ней снова блядско-пуританская юбка, которая задницу, как вторая кожа, облегает. Но зато коленочки прикрыты. Какая прелесть! Сверху голубая блузка. Ну хоть лифчик не просвечивает.
Мне как бы нет до этого никакого дела, но она же мать! А вырядилась, как…
– Станислав Андреевич, у Вас ко мне какой-то вопрос? – спрашивает, а голос ее как буром в уши входит.
– И не представляете какой, – злобно шепчу,