Все мои дороги ведут к тебе. Книга вторая. Ольга Шипунова
их успокоить. Она вскочила, озираясь то на мужа, то на Григория, то на Ольгу, чувствуя, как Анисья судорожно хваталась за подол ее платья, растеряно глядя на сына и гостей. Ольга сидела, откинувшись на спинку стула и сверлила Сашу взглядом, невольно радуясь тому, что не она, так Гриша высказал все, что ей так хотелось.
Тем временем явно настроенный идти до конца Бочкарев поднялся в полный рост, сунув руки в карманы, и прямо посмотрел на Виктора.
– Я кто такой? Я – такой же гражданин своей страны, сын бондаря и крестьянки. По убеждениям – анархист. По вере – атеист. А вы кто?
– Я?! Атеист? Вы… Вы в своем уме?! – Виктор не мог с собой совладать, развернувшись к Саше и сверля ее налившимися кровью глазами, недоумевая, кого она привела в его дом.
Ситуация явно выходила из-под контроля. Саша умоляюще посмотрела на Ольгу, чувствуя дурноту.
– Гриша, это лишнее, – тихо прошептала Ольга, поймав Сашин несчастный взгляд, и поднялась вслед за Григорием, снова тронув его за локоть.
– Лишнее? – Григорий зло взглянул на нее, вырывая свой локоть, и яростно бросил, отталкивая стул и разгоряченными глазами глядя то на нее, то на Сашу, то на Виктора. – Я не собираюсь молчать! Мне нечего скрывать! Я не прячу свои убеждения. Это вы, благородные господа, носите тысячи личин, прикрывая свои подлые принципы и мысли. Как у вас все чинно и важно, а копнуть, так – тьфу! Трясетесь за свое положение, как раб за свои кандалы. А свободы боитесь, голову поднять боитесь, слово свое сказать не можете. Смотреть противно!
– Сударыня, Виктор Андреевич, сестра, – быстро говорила Ольга, стоило Григорию замолчать для того, чтобы перевести дыхание. – Григорий Иванович не хотел вас обидеть. Просто… он сильно против любой несправедливости, – она с горечью видела, как от ее слов Григорий презрительно усмехнулся и двинулся в сторону коридора, явно не собираясь слушать ее извинения. – Пожалуй, мы пойдем. Простите…
Виктор, багровый и весь покрывшийся пятнами от возмущения, с силой сжимал кулаки, выглядывая из-под тяжелых бровей и сверля глазами Сашу. По его взгляду было ясно, что он был просто в бешенстве. Саша умоляюще сложила руки на груди, глядя на него.
– Оленька, я вас провожу, – Саша обошла стол и, приблизившись к Виктору, коснулась рукой его руки и тихо прошептала: – Прошу вас, давайте обсудим позже.
– Не смейте уходить! – прорычал он требовательно.
Но Саша осуждающе посмотрела на него и стремительно прошла за Ольгой и Григорием, которые уже скрылись в коридоре, чувствуя, как сердце предательски барабанило в груди, а ноги становились тяжелее.
Уже в темноте улицы Саша крепко обнимала сестру, пытаясь скрыть свои слезы. Ольга целовала ее вьющиеся черные волосы и нервно говорила:
– Обещай, что мы завтра увидимся. Приезжай ко мне в апартаменты. Если ты не приедешь, я буду думать, что все закончилось плохо. Обещай, Саша. И прошу тебя, не позволяй так с собой обращаться!
Саша