49 оттенков индигово-сиреневенького. Айрин Мацумото
в тот момент я была единственной девочкой в городе, если не в стране, кто понимал, что – в свёрточке. Там лежала, как вы уже поняли, та самая синяя когатана. И маленькая бумажка с её именем. Иероглифами. Которая свалилась на пол и там и осталась.
И это сейчас почти все в курсе, зачем японские леди носят кинжальчик в дереве, а зачем – когатана в ножнах катаны. И что их гибрид – это символ «хочешь – срезай доспехи, хочешь – выпусти дух из сонной артерии». Со всеми оттенками смыслов, какие доспехи, и кому – что. Ну и работать ими как стилетом и кистевой сечкой сухожилий тоже умеет каждая вояка через одну. Особенно медики, которые зовут это «боевой скальпель».
Это сейчас все знают, кто когда кому может дарить это изделие. И что самый грубый вариант, без оттенков – глава рода на совершеннолетие, вскрыться при потере чести или зарезать насильника и сделать лицо, что он не успел. Хотя есть много вариантов, и может быть опекун по священника включительно. И вторую в коллекцию иногда дарят на свадьбу. Чтобы сначала, перед собой, зарезать мужа, если он опозорился, но тупой слабак и не может сам.
И что запрятать клинок в дерево – это на отдых, дышать и слушать мир, и сокрыть его в засаду спокойного ожидания.
Но это – сейчас.
А тогда…
Я проверила. Наверное, это вообще было первое в России дарение когатаны ширасайя.
То есть мне, не расспрашивая, сказали, что признают меня японской леди. И вот это – «в засаде срезать доспехи или выпустить дух» я сразу поймала во всей полноте всех оттенков всех смыслов. Включая, что засадная маскировка – под заколку для волос, которые надо отрастить обратно… ну, вы поняли.
Ну и ещё. Последние полгода, как прикопала свой охотничий на опушке-обочине, я мечтала, чтобы у меня был нож. В том числе, чтобы я могла правильно вскрыться. А не как дура прыгать под грузовик, создавая проблемы водителю.
Я не вполне понимала, о каком мечтала. Пока не развернула свёрток.
Наверное, хватит объяснений, почему меня убило. Разметало. В полную пустоту.
И я сидела и тупила в небытии непонятно сколько. Пока не поняла, что засыпаю. И тренькнуло паникой, что засну. И меня снова – отнесут в кроватку.
Так что я – встала, глянула на выходную дверь и поклялась, что через семь дней – выйду и не вернусь. Или зарежусь как клятвопреступница. То есть решила, очень, очень жёстко, что или – так, или – так. Как бы ни было дальше и что бы со мной не случилось от пребывания в одной квартире с демоном.
А потом – побрела обратно. Тиская в кармане свою «Отмычку Граничащих Кромок Ночи». Которую – про идиотку – даже не проверила, как выходит и заточена ли. Потому что верила, что она полностью соответствует моим ожиданиям. Хотя она их превосходила, но это я узнала потом.
В общем, поднялась, вошла. Чуть не взвыла от аромата куриного супа. Подрагивая от необходимости сдерживать голод, разулась, вернула одеяло, прошла на кухню. Уже не очень удивилась тому, что суп – в пиале. Чуть удивилась, что кухня – огромная, и что он – не за обеденным, а за рабочим столом в углу. Радостно попялилась на совершенно незнакомый тогда девайс – компьютер с текстовым редактором на экране.
То