Ловцы за сцерцепами. Алишер Арсланович Таксанов
я не испытывал при этом. Было только спокойствие на душе.
– Медуза, если ты хочешь убить меня, то можешь это сделать. Отомсти в моем лице всем мужчинам, Персею, Посейдону, можно даже Зевсу с Аполлоном и Гермесом. Только я прошу тебя в одном – спаси тех, кого я обязан защищать!
Мои слова удивили горгону. Она смотрела на меня, и в ее зрачках отражался свет масляной лампы. Это были удивительно живые и добрые глаза. Медуза раздумывала. Змеи на голове успокоились и легли друг на друга, создав некий формат прически. Я не мог торопить ее с решением, хотя очень хотел этого.
– Мне не нужна твоя жизнь, герой, – наконец медленно произнесла она. – Ты мне не враг. Но я готова тебе помочь. Потому что ты просишь, и не для себя. Только… Обещай, после того, как я обращу в камень всех твоих врагов, ты вернешь меня в мешок и отдашь Бераносу, чтобы тот упрятал меня навеки. Я не могу смотреть на этот мир, осознавая, что умерла, что никогда не смогу ходить по траве, трогать цветы, плескаться в озере… Это пронзает меня как стрелы Зевса.
Я встал с колен и торжественно заявил:
– Я клянусь, Медуза!
Рыбак ошалело смотрел, как я взял в руки голову горгоны.
Тут я показал на Иоанниса:
– Ты можешь возвратить его к жизни?
И получил честный ответ:
– Нет, другой мой. Афина дала мне только заклятие смертельного обвораживания, вернуть из мертвой плоти мой взгляд не способен… Это мог сделать только громовержец Зевс или Аид – бог мертвого мира! Но тебе они точно не помогут! Олимп закрыт для людей, и думаю – навсегда. Только мою душу взял Зевс, а я – просто мертвая голова…
– Что от меня требуется, горгона?
– Поверни меня на врагов, и остальное я сделаю сама, – сказала Медуза. Я так и поступил.
Мы вышли из дома Бераноса и чуть не столкнулись с пятью эсэсовцами, которые вбегали в дворик. Они вскинули автоматы. Однако выстрелить не успели. Так как как вспышка красного света, вырвавшийся с глаз горгоны, мгновенно остановил их. Я выстрелил в них из «вальтера», и пули, летевшие в живую плоть, разнесли уже каменный щебень из твердых тел. Это было настоящее волшебство, и я, воспитанный на материализме, не мог поверить своим глазам.
И все же я видел, как быстро застывали фашисты, превращаясь в мрамор. У меня не было времени любоваться этим, я побежал вперед. Навстречу мне двигался бронетранспортер, и мне пришлось схватить Медузу за ее змей – как бы за волосы! – и поднять высоко над собой. Впрочем силы колдовского взгляда было достаточно, чтобы сидевший за рулем водитель тоже окаменел. Процесс превращения в мертвую плоть коснулся и сидящих на борту других карателей, которые поливали улицу автоматными и винтовочными выстрелами. Неуправляемый транспортер въехал в дом Бераноса, пробил стену и остановился. Мертвый солдаты полетели вниз, разбиваясь о землю, как это делают обычные глиняные горшки.
Другие фашисты, заметив меня, стали вести более прицельный огонь, только