Ловцы за сцерцепами. Алишер Арсланович Таксанов
я встретился через пару минут. Партизаны не могли понять, что случилось. Они ощупывали каменных врагов и вопрошали, что с ними случилось. Спрашивали и меня, как командира, но я отвечал уклончиво. Потребовал быстро пересчитать, сколько нас здесь. Оказалось, один партизан был убит, двое ранены. Среди местных жителей двоих подстрелили эсэсовцы. Из числа сопровождавших нами евреев погибло двадцать один человек, причем семеро сгорели от выстрелов огнеметчиков. И все же они благодарили нас и Всевышнего за спасение. Мы их доставили на шхуны, которые ожидали на причалах. Команды были встревожены выстрелами, звуки которых долетали и до них. Мы пояснили, что был короткий бой с карательными частями, и победа осталась за нами. Это успокоило всех. Далее наших подопечных загрузили на борт, и корабли сразу же отправились на другую сторону моря. Крики прощания доносились до нас еще некоторое время. Но мы не могли долго оставаться на берегу.
Теперь оставалось решить, что делать с окаменевшими гитлеровцами. Мне показалось, что никто не должен знать о случившемся, пускай это станет загадкой для врага, а соратникам сообщать подробностей не станем. Ведь горгона просила меня не делать ее больше орудием уничтожения, а Папололус наверняка бы хотел все-таки воспользоваться ее волшебными свойствами.
– Виктор, что нам делать? – обратился ко мне один из партизан, показывая на сотню замерших эсэсовцев. При свете луны они казались страшными существами, вышедшими из ада самого Аида. Местные жители обходили их, пытаясь понять, каким образом они перевоплотились из живых в мертвые. Нужно отдать должное их мышлению: предположение об убийственном взгляде Медузы Горгоны так и проскальзывало в их словах, видимо, они знали о том, что хранится у Бераноса.
Меня же было одно решение.
– Нужно до рассвета собрать эти статуи и утопить в море, – твердо сказал я. – Мобилизуй всех на это, чтобы никакого следа их существования на суше не осталось. А машины и боеприпасы возьмем себе – нам еще воевать с фашистами…
– Но их тут сотня! Мы разве успеем?
– Если не успеем, то соберем все в кучу и взорвем! Мраморные останки никому ничего не скажут!
Мы так все и сделали… Статуи были утоплены нами в ту же ночь, правда, пришлось попотеть, ибо работа оказалась не из легких. Да, кстати, а того предателя, который выдал нас СС, вскоре нашли. Контрразведка у партизан работала тоже не хуже вражеской. Им оказался внедренный фашистами в наши ряды агент Гестапо. Его расстреляли в тот же день…
Тут Виктор Анатольевич замолчал. Сидевшие рядом мои одноклассники сидели, не шелохнувшись, – настолько были очарованы рассказом. Мне же это показалось сказкой… И все же, я не мог не поверить своему учителю. Ему-то какой смысл врать?
Тут слово взял Ананасов:
– Я вам верю, Виктор Анатольевич. Вы рассказали нам интересную и волнующую историю прошлого, но имеющую отношение к вам и к этому мистическому существу. Значит, Медуза Горгона