На вдохе. Марина Бонд
ты, док.
Сегодня пушечный выстрел не заставил себя ждать. Он провоцирует ее с самого начала. Оксана внимательно в него вгляделась. Вступить в спор означало бы опуститься до уровня этого смутьяна. Послушаться – значит пойти на поводу. Она гордо расправила плечи и с королевским снисхождением произнесла:
– Артем, я не являюсь пациентом наркологического центра. Я его приходящий специалист, который помогает зависимым людям избавиться от смертельно опасной аддикции. Для этого вы делитесь историями, помогаете друг другу справиться с желанием уйти от реальности, работая с первопричиной – теми сложными негативными чувствами, которые подталкивают к принятию наркотиков. Чтобы вы смогли принять реальный мир и убедиться, что он гораздо лучше вымышленного, искаженного. Для этого разработано множество техник, с которыми необходимо поработать вам, не мне. Но мы сидим в круге, вы обратили внимание? – уже ко всем обратилась Оксана. – Не за столами, мы ничем не отгораживаемся друг от друга, за исключением некоторых. Именно это побуждает нас к откровениям, что в свою очередь несет терапевтический эффект. Поскольку я сижу наравне с вами, среди вас, то не будет лишним, если я же начну. Про моего отца вам уже известно, добавить мне нечего. А вот мама…
Артем слушал ее, опустив подбородок на скрещенные руки, глядя исподлобья как волк, затаившийся в засаде. Как она ловко вывернула все так, что это стало выглядеть как ее собственная инициатива, а не подчинение его приказу? Еще и подкалывает его. Да, девчонка явно не промах. Интересно, как далеко могут зайти их отношения? Темный пытливый взгляд мужчины цепко улавливал малейшие изменения на ее лице. Глаза ее сверкали, грудь заметно поднималась и опадала под бесформенной кофтой. Она что-то эмоционально говорила о своей маме, старательно избегая его взглядов. Сердится или нарочито показывает свое равнодушие? Что нужно, чтобы вывести ее из себя? Если он прямо сейчас отшвырнет стул в сторону, подойдет к ней и вопьется в губы жестким поцелуем, что она сделает? Оттолкнет? Или не посмеет при всех и молча «схавает» оскорбление, а при личной встрече сделает выговор? Или накатает кляузу вышестоящему руководству? Лучше личная встреча. В ее кабинете. Тогда он смог бы разбудить и выпустить на волю тигрицу внутри нее. Она царапалась бы, оставляя кровавые борозды на его плечах и спине. Она кусалась бы и тут же зализывала свои укусы. Да, она отдалась бы ему со всей страстью, что запрятана глубоко-глубоко. Когда все ограничения были бы сняты, она превратилась бы в самую буйную, раскрепощенную и ненасытную девчонку. Безотказную и согласную на все. Готовую к любым экспериментам. Она звала бы его по имени – Артем! – когда он срывал с нее одежду, пока не добрался бы до обнаженного тела. Она задыхалась бы – Артем! – когда он, прижав к стене, закинул бы ее ноги себе за спину и имел бы так громко, что вся чертова клиника знала бы, чем они занимаются. Она кричала бы…
– Артем!
Все еще пребывая в оцепенении эротических фантазий, он нахмурился, понимая, что его зовут. По имени,