Навь: сказания и легенды. Василиса. Дарья Суворова
чуть забирая влево. Василиса опасливо попятилась, крепче сжимая нож. В голове пичужкой забилась паника, а все, чему ее учили моментально испарилось. Все ее сознание затопили лишь эти два светящихся глаза, которые теперь ей казались огромными. Проступило очертание громадной рогатой тени, а испуг дорисовал ей кривой оскал и истекающие слюной клыки размером с ладонь.
Тень приблизилась и преобразилась в крупную рыжевато-дикую лусь в мелких темных пятнах.
– Киса, – облегченно выдохнула девочка, испуганно любуясь недовольной кошачьей мордой с роскошными усами. От Ивана она была наслышана, что луси к человеку если и выходили, то не с целью им полакомиться – слишком грозный он для нее противник.
Но облегчение было не долгим, ибо по привычке считав лесную кошку, Василиса ее не почуяла. Девочка резко выставила змеев нож перед собой.
– Убери, – услышала она в голове вкрадчивый бархатистый голос, – Не трону.
Лусь продолжала недовольно смотреть на гостью, не двигаясь со своего места.
– Ты морок? Али вестник чей? – Василиса спрашивала больше саму себя, нежели зверя, который теперь неподвижно уселся напротив дисципула.
– Нож змеиный. Не люблю. Убери.
Девочка удивленно уставилась в глаза луси, но нож все же медленно спрятала обратно в сапог. Зверь благодарно вздохнул и тряхнул лобастой головой, будто отгоняя комарье и…
Василиса замерла с открытым ртом.
Луси и след простыл. Теперь же перед ней сидел на земле некто, напоминающий рослого крепкого мужчину, лусь и еще пару зверей одновременно. Из-под диких с рыжиной волос пробивались махонькие, похожие на молодые вербные почки рожки. Широкое скуластое лицо не выражало почти ничего, но вот светлый кошачий влажный нос то и дело принюхивался. Травянистые глаза внимательно следили за каждым ее движением.
– Ты оборотень?
– Похож? – рогатый не произнес ни слова, только чуть склонил голову на бок.
Девочка мотнула головой.
Нет. Точно не оборотень. Иван так не умел, да и вряд ли остальные тоже. Волколаки из Кощеевых книг тоже так не умели.
– Химерами нас навь кличут, – бархатистый голос в голове произнес это устало, будто подобное отнимало много сил. – Идём.
Химер поднялся и всё вокруг преобразилось опять, словно пелена мрачной чащи спала с глаз.
Вокруг снова сквозь изумрудную мозаику листьев пробивалось солнце, щебетали птицы и лес буквально дышал жизнью. Василиса удивленно оглядывалась, силясь учуять хоть что-то, но не могла – внутри ничего не колыхнулось.
– Ты – Лель? Верно?
Химер молча кивнул и плавно, по-кошачьи, зашагал в сторону поляны, где девочка оставила свое добро.
– А я…
– Знаю, – голос, который не звучал в голове Василисы был хрипловатым, будто лусь говорил очень редко. – Помню.
Последнее ее как громом поразило.
***
Они сидели у костра, а Василиса все не могла оторвать от химера взгляд. В красноватом свете огня бархатистый