Навь: сказания и легенды. Василиса. Дарья Суворова
давеча палец на ноге, как хочется пряников с клюквой со дна сумки и какой Лель на ощупь, видно, мягонький.
«Как кошкино пузико… Ой!» – подумала она и стыдливо прикусила губу, спохватившись, что химер ее слышит. Лусь промолчал, только осторожно взял руку Василисы и положил себе на грудь.
– Не думай.
И правда мягонький. Она невольно пошевелила пальчиками, ощущая, как размеренно бьется сердце химера.
«Отпусти,» – шепнуло что-то внутри. Девочка вновь закрыла глаза и расслабилась. Все мысли будто улетучились, осталось только ощущение приятного живого тепла под пальцами и мерно вздымающаяся от дыхания грудь. И тонкий, будто стеклянный перезвон, на самом краешке слуха. Попробуешь поймать – упорхнёт, как воробушек.
Василиса снова глубоко вздохнула, позволяя лесному воздуху наполнить себя от макушки до пят. Звон стал чище, рядом с ним появился еще один, от которого к горлу подкатил ком. То звенел ручей в овраге. Он пел свою незатейливую песню камнями, по которым бежал, кочедыжнику, чьи корни поил своей водицей, зверям и птицам, что приходили из него напиться. Жизни. К голосу ручья присоединился хор ветерка и листьев, что стройными голосами пели всем колыбельную.
А затем она услышала, как бьются сердца. Ее. Леля. Беличьего семейства в дупле где-то рядом. Всех обитателей леса. Но не так, как ощущала это в Кощеевом замке. Точнее, не так, как учил Кощей. Все ощущения текли через нее так просто и легко, что захотелось плакать.
Василиса быстрым движением смахнула с щеки убегающую слезинку.
Сейчас это было так же естественно, как дышать и слышать. Сомн голосов жизни, их отголоски и ощущения струились вокруг, кружа в бесконечном хороводе, подхватывая девочку и унося за собой. У нее словно открылись глаза, которые до этого она крепко зажмуривала. Казалось, протяни руку и они коснутся в ответ. Не отпрянут в испуге, а приласкаются как мурчащий котенок.
Химер внимательно наблюдал за своей гостьей и не мешал.
Василиса подняла глаза к ночному небу, усеянному самоцветной россыпью звезд, и кожей ощутила на себе их мерцающий холодный свет. Мелькнувшую искорку падающей звезды она ощутила раньше, чем та промчалась по небосводу. От этого внутри все ликовало.
– Теперь видишь, － прерывал эту чудесную музыку тихий голос Леля. － Так правильно. Но идешь не туда. Ты другая. Он берет силой, ты － не должна. Не бери то, что не можешь взять.
Василиса удивленно уставилась на Леля. Теперь он сидел чуть поодаль, играясь со светляком, что прилетел на огонь, не давая тому сгореть в ярком пламени.
– И как же тогда быть? Он ведь меня учит этому…
– Тебе решать.
***
Проснулась девочка, когда солнце уже окрасило небо прозрачным нежным золотом. Костерок еле видно дымил тонким кружевом, отгоняя комарье. Приятно пахло лесной свежестью и разнотравьем. Леля видно не было.
Василиса потянулась под покрывалом, что дал ей с собой Ванька, и села, взъерошивая короткие волосы. На удивление, спалось ей хорошо, словно не на земле в лесу ночь провела, а в веже на перине. Видать, химер что-то там намудрил, чтоб лежать было мягче.
－