Приключения славянки: Цветок Безвременник. Елена Сивер
Я открыла глаза и потёрла ушибленный лоб, затем протянула руку, чтобы ощупать препятствие, с которым столкнулась. Ну конечно, полка для посуды! И откуда она только взялась! Я же поводила в той стороне руками! Ничего не было, вроде бы… А она, подлая, всё равно как-то умудрилась меня в лоб ударить!
Что ж, до противоположной стены я всё же добралась… Теперь осталось только пройти вдоль неё до стола и найти окошечко.
В слабых отсветах, исходящих от печи, я с трудом, но всё же смогла разобрать неясные контуры огромного дубового стола. Так, а вот и лавка! Я чуть ли не ползком продолжила нелёгкий путь к заветной цели. И спустя некоторое время, всё же очутилась там, где нужно. Нащупав, наконец, на стене ручку задвижки, я с усилием отодвинула заслонку в сторону16, впуская в натопленную избу свежий лесной воздух и дневной свет.
Зажмурилась от неожиданности. Так, со временем суток разобрались! Теперь бы привести себя в порядок, найти куда-то улизнувшего советника, разузнать у него, сколько же я проспала. И отругать заодно, – это, конечно, уже так, для приличия. Я отодвинула заслонку на окне полностью, пропуская в темноту избы хоть сколько-нибудь света. Но узкое волоковое оконце с трудом освещало даже половину жилища.
И куда только эти бездельники пропали? Ладно Трут! Поди, развлекается, людям головы морочит, – это его прямая обязанность. Но филин-то куда подевался средь бела дня?!
Я обошла стол и, подойдя к печи, подняла голову, заглядывая через лаз в потолке на чердак.
Вновь позвала:
– Варсонофий, ты там? – в ответ я услышала какой-то шорох, совсем не свойственный филинам, а, скорее, похожий на возню мышей или… крыс.
Бррр! Я отскочила от зияющего чернотой квадрата с проворностью кошки и с совершенно не свойственным этим грациозным существам страхом пред мерзкими тварями. Поёживаясь, стала выискивать глазами сапоги. Мало ли, вдруг крысы уже и по полу шмыгают!
Углядев на печи поблёскивающие в тусклом свете знакомые пряжки, я быстренько обулась. Затем, порывшись в сундуке, выудила первое попавшееся платье, натянула его прямо поверх ночной рубахи и, схватив тёплый овчинный кожух, выскочила из избы как ужаленная.
Фу! Терпеть крыс не могу! Хотя запросто сумею обернуться этой хвостатой тварью – лишь бы сестёр попугать. Но стоит мне самой наткнуться на это серое мерзкое существо, как я тут же из грозной и злобной богини превращаюсь в простую сопливую девку, визжащую так, что на десять вёрст слыхать. И неважно, крыса это или безобидная мышка.
Я передёрнула плечами, отгоняя от себя мысли о неприятных созданиях, и, немного привыкнув к яркому дневному свету, зашагала прочь по талому снегу, лишь бы подальше от избы, кишащей крысами. Н-да, и сколько же это я проспала, что все мои труды насмарку? Я осмотрела уже ставшие серыми сугробы, медленно оплывающие под лучами жаркого осеннего солнца. Кое-где даже проглядывала пожухлая, а местами и зелёная трава. Все мои усилия и старания таяли в самом что ни на есть прямом смысле у меня на глазах! Ну, Авсения! Как и обещала, не опустила руки в борьбе
Самым ранним видом окна на Руси считалось узкое волоковое окошко из кожи или слюды, выпиливаемое из куска стены. Оно предназначалось для выпуска дыма. Такие отверстия задвигали (заволакивали) глухими деревянными дощечками, поэтому их называли «волоковые окна».