Приключения славянки: Цветок Безвременник. Елена Сивер
я у старичка.
– М-моя госпожа, я не знаю, как всё так вышло… Вы спали, и спали… Возможно, сказались все предыдущие бессонные ночи… И поэтому я не смел, не смел вас потревожить, – заикаясь, стал оправдываться лесовичок.
– Трут! Ответь на вопрос! Сколько… я… спала? Какой сегодня день?
– С-сегодня пятый день ледостава17, – быстро выпалил Трут.
– Что?! Не может этого быть! Целая неделя прошла18! – изумилась я. – Ты уверен?
Я, конечно, любила поспать, да и просто в кроватке поваляться, но чтобы так долго?!
– Д-да, моя госпожа! Простите меня, я не думал, что… Я виноват! – Трут плюхнулся на колени прямо в оттаявшую грязь и умоляюще протянул ко мне руки.
– Встань, Трут! Ты не виноват. Ничего же не случилось, подумаешь, немного снега растаяло, – устало проговорила я, но увидев, как он вздрогнул и ещё сильнее округлил глаза, поняла, что всё-таки поспешила с выводами.
– Трут? В чём дело? Что случилось?
И вдруг у меня похолодело в груди, точнее, там всегда холодно, но в этот раз прямо совсем стужей накрыло: в нашем разговоре не хватало ещё одного участника.
– Где Варсонофий?
– В-в и-избе, – пискнул аука.
– Его там не было, когда я проснулась, – я вдруг почувствовала, как моё и без того холодное сердце медленно покрывается ещё одним слоем вечной мерзлоты. – Что случилось? – еле слышно прошептала я.
– Я… я не знаю… Несколько ночей назад он просто пропал, улетел на охоту и не вернулся. Я искал, честно. Весь Бор прорыскал, но его нигде не было. А сегодня утром случайно наткнулся на него в Гадючьих Топях, он был без сознания, но цел. Я вмиг доставил его домой, а вас в избе не было. Потом я увидел, как с неба повалил снег, и почувствовал, что вы здесь, поэтому сразу кинулся сюда. Хорошо, что вы были совсем недалеко. Я правда-правда не знаю, как всё так вышло, госпожа! Я не виноват!
– За мной! Быстро! – кратко приказала я Труту и, резко развернувшись, пошлёпала по мягкому белому ковру к избе.
***
– Варс? Варсонофий? Как ты себя чувствуешь? – я заботливо приглаживала топорщившиеся в разные стороны перья филина.
– Как беспомощный маленький ягнёнок, которого пожевал, а потом почему-то выплюнул огромный скверно пахнущий волкодлак.
– Да? Ну ты и выглядишь соответствующе, если честно, – я внимательно осмотрела нахохлившегося филина, восседавшего прямо на столе, сплошь покрытом его пёстрыми перьями.
Варс мотнул головой, и в воздухе повисло ещё три невесомых пушинки. Отчего я вдруг почувствовала, как засвербело в носу. Я отодвинулась от птицы подальше. Странно, раньше не наблюдала за собой вообще никакой аллергии. Разве что на Авсению.
– Я смотрю, он и к тебе заглядывал? – хмыкнула птица.
– Кто «он»? – не поняла я.
– Волкодлак.
– Что? С чего это ты взял? – совсем запуталась я.
– А как же тогда ты объяснишь шишку на своём божественном лбу? – ехидно прищурил
Ледостав – пятое ноября.
До принятия крещения на Руси неделя состояла из пяти дней.