Большой космос маленького человека. Юлия Камская
бегал, не играл в войнушки, не провоцировал соседа на крик и агрессию. Движения замедленные, моторика грубая, почти у всех проблемы с походкой и координацией – словно они ходят по палубе во время шторма. Мне почему-то стало неловко, что я с неподдельным интересом их разглядываю.
С Владом вдвоем мы выкатили тележку с дверьми внутрь здания.
– Сюда, – показала направо Раиса Васильевна. – Там – указание налево – кухня и столовая. Дети заходят в столовую с внутреннего входа.
Она провела нас в холл, остановилась возле дверного проема, за которым начинался коридор с множеством кабинетов.
– Там учебный блок, – пояснила она. – Вот смотрите, дети ходят в столовую напрямую из учебной части. Но по вечерам, когда уроки заканчиваются, этот вход должен быть перекрыт. Вы установите двери, и они увидят, что проход закрыт. Так у них сформируется понимание: когда, где и в какое время можно ходить. И еще одна небольшая просьба: как услышите звонок на перемену, зайдите ко мне в кабинет, хорошо? Наши воспитанники могут смутиться с непривычки, да и вам это ни к чему.
Ушла в свой кабинет, скрылась в королевстве лопат, тазов и хозяйственной ветоши. Мы приступили к установке дверных коробок. В разгар работы прозвенел школьный звонок. Он трещал раскатисто, вибрировал в воздухе. Трезвон еще не закончился, как открылась дверь одного из кабинетов. Вышла учительница, за нею, выстроенными парами в ряд, вышла колонна учеников, может четвертых-пятых, классов. На детях одежда синих и серых тонов, на мальчиках брюки и легкие трикотажные кофты, на девочках однотонные платья до колен. Они нестройно проходили мимо нас, направляясь в столовую. Не было школьного гвалта, который обычно бывает на переменах, никто не кричал и не смеялся, не бегал по коридору, сбрасывая накопившуюся за урок энергию и гипереактивность. Один из учеников остановился возле нас, смотрел на инструменты, дети мягко огибали его как река огибает препятствие. Мальчик мелко мотал головой словно не соглашаясь с чем-то, пальцы на его руках беспрерывно шевелились. Я не мог отвести от него взгляда. К мальчику подошла учительница и мягко развернув его увлекла за собой в столовую.
Через минуту открылась дверь другого кабинета, вышла пожилая сухонькая учительница с пучком седых волос на голове, на плечах ажурная шаль, за ней показались дети. Они выходили сначала осторожно, потом смелее. Последней, закрыв за собой дверь, вышла еще одна учительница в два раза моложе первой. Эти дети были другими. Кто-то из учеников начал бегать кругами по коридору, другой смеялся невпопад и размахивал руками как птица, третий стоял в задумчивости, не двигаясь с места. Они все были одинаковыми и разными одновременно. Дети разбредались по коридору, садились на скамейки, подбегали к кулеру с водой, тыкали на кнопки, учителя их ловили за руки, ставили в пары, пытались организовать единый строй. Но кто-то снова отходил к окну, к стене, на которой были закреплены репродукции известных картин, и все повторялось заново. Для нас это был хаос, но для них, наверное, привычное. Учителя