Волны идут. Полина Полежаева
Сандерс, журнал «Сила Слова». Почему ваша выставка посвящена именно этой теме?
Казалось, широкая улыбка мешала девушке говорить, но все равно не покидала ее далеко не приветливое лицо.
– Дело в том, что в культуре славян меня всегда привлекала их богатая мифология. Разнообразие величественных и пугающих образов дает простор для творчества.
– То есть, вы согласны, что ваши скульптуры не вызывают ничего, кроме страха?
– Я этого не говорил, – вздернул брови Глеб.
– Величественные и пугающие, так вы их назвали, – повторила Кристина. – Вы стремитесь вызвать чувство страха у гостей?
– Страха не перед самой скульптурой. Человек может почувствовать себя на месте тех, кто искренне верил в этих существ.
– Получается, вы стремитесь опустить сознание гостя до состояния помешанного на мифологии древнего человека?
Глеб опустил глаза. Его загоняли в тупик. Этого-то он и боялся. И не имел ни малейшего понятия, как противиться такому напору.
– Какую цель вы преследуете, создавая свои скульптуры? – не дождавшись ответа, продолжила Кристина. Во рту у Глеба вдруг пересохло.
– Как и… в любом другом виде искусства, в скульптуре заложен… определенный смысл, который автор… стремится донести до других.
– То есть, если я правильно поняла, вы стремитесь, чтобы ваше субъективное мнение было принято окружающими.
– В каком-то смысле, – ответил Глеб в надежде, что сумел выкрутиться. – Есть ли еще вопросы? – обратился он в зал, но Кристина его опередила.
– Получается, вы пытаетесь заставить людей отказаться от своего мнения и принять ваше? Даже не осознавая этого?
– Мисс Сандерс, это в любом случае невозможно…
– Значит вы осознаете, что у противников вашего дела действительно есть основания требовать прекращения этой пропаганды?
– Вы перегибаете палку…
– Как в таком случае вы можете создавать видимость правомерности своего искусства, когда оно не позволяет окружающим иметь собственное мнение?
– Прекратите это сумасшествие! – рявкнул Глеб, и стук пальцев по клавиатурам в миг прекратился. Баркли обхватил голову руками.
– Вы ведь даже не понимаете, какую чушь несете! Какая пропаганда?! Чего? Язычества?! – не мог успокоиться Глеб.
– Ваша неуравновешенность может быть вызвана пагубным влиянием ваших же скульптур! – выкрикнула Кристина, перекрывая поднимающийся в зале гул.
– Она вызвана вашим слабоумием!
Журналистка встала. Зал настороженно притих. Да, такое интервью должно было стать настоящей сенсацией.
– Ну что ж, значит остается только одно, – Кристина отвернулась и направилась к выходу из зала.
– Неужели вы уходите, мисс Сандерс? – спросил Глеб, чувствуя, как кровь пульсирует в висках. Это был его конец. Позорное обличение искусства, лишающего рассудка – меньше чем через час весть о случившемся, как яд