Глаза и уши режима. Государственный политический контроль в Советской России, 1917–1928. В. С. Измозик
с болезнью и смертью Ленина. Они, кстати, показывают, что большевистское руководство чувствовало себя не очень уверенно, сомневаясь в прочности своей власти.
Как известно, 10 марта 1923 года у Ленина произошел новый приступ болезни, в результате которого наступил паралич речи. Лишь 14 марта «Правда» опубликовала «Правительственное сообщение о состоянии здоровья <…> Владимира Ильича Ульянова-Ленина» и два бюллетеня от 12 и 13 марта, в которых правда была перемешана с ложью. Утверждалось, что у Ленина «за последние дни» произошло «некоторое ослабление двигательных функций правой руки и правой ноги» (на деле паралич правой половины тела наступил в декабре 1922 года. – В. И.), а в «течение вчерашнего дня (12 марта. – В. И.) <…> было отмечено <…> и некоторое расстройство речи <…> сегодня (13 марта. – В. И.) <…> со стороны речи наблюдается некоторое улучшение»362. На самом деле это произошло 10 марта, и никакого улучшения до осени не было. Таким образом, в одной фразе содержалось одновременно несколько лживых утверждений.
Зачем же нужна была эта неправда и задержка информации? Дело в том, что в предшествующие дни руководство в Москве развернуло лихорадочную деятельность на случай каких-то гипотетических событий, ожидавшихся после сообщения о болезни вождя. В шифрованных телеграммах за подписью И. В. Сталина (по поручению Политбюро ЦК) губкомам, обкомам и ЦК республик, а также секретарям этих организаций и членам ЦК на местах (степень информации различалась даже этим адресатам) предлагалось «держать тесную связь с массами, следить за их настроением», чтобы «не допустить никакого замешательства»363. В телеграмме наркома по военным делам Л. Д. Троцкого военным руководителям говорилось: «Положение здоровья тов. Ленина критическое. Возможен роковой исход. Немедленно создайте секретную тройку для принятия всех необходимых мер к предотвращению антисоветских выступлений и для поддержания революционного порядка и твердого духа в войсках. Действуйте в контакте с парторганизацией. Ответственность возлагается персонально на Вас. Получение немедленно подтвердите». В этот первоначальный набросок Троцкий дописал: «Усилить наблюдение и работу в частях»364.
Свои меры намечало руководство ГПУ. В записной книжке Ф. Э. Дзержинского содержится длинный список пометок о необходимых мерах общего и конкретного характера. В частности, глава тайной полиции записывал:
1) Учет проявления настроения рабочих, крестьянства 2) Учет проявления антисемитизма 3) Телеграмма на места 11.03.23 г. <…> а) подтянуться, сплотиться б) в корне пресекать к. [контрреволюционные] выступления (меньшевики, с.-р., анархисты) в) усилить наблюдение в Армии (комсостав и технические части) г) наблюдение за всеми средствами связи… д) усилить охрану <…> военных складов е) держать связь с ГПУ365.
Одновременно Ф. Э. Дзержинский набросал ряд вполне конкретных пунктов:
Чистка кремлевских курсов и усиленная охрана Кремля, в случае
Правда. 1923. 14 марта. С. 9.
РГАСПИ. Ф. 76. Оп. 3. Д. 287. Л. 5–6.
Там же. Л. 13.
Там же. Л. 3.