Совершенство – подводный остров. Александр Николаевич Лекомцев
раньше там, на пустыре, не сговариваясь, сели в кресла, стоящие у небольшого журнального столика. Почти рядом с иллюминатором. Ведь, по большому счёту, они и там были едва знакомы. Но теперь им обоим ничего не оставалось делать, как доверять друг другу.
– Этот круиз, уважаемый Алексей, к сожалению, и для меня является загадкой, непостижимый тайной, – признался Таволгин. – Я совершенно не помню, как и почему попал на теплоход «Дриада».
– Когда мы оказались в этом мире, на Земле-42, – пояснил Сафаров, – то сначала попали в какую-то странную пещеру, потом пошли по тропинке… В общем, непонятным образом, очутились на палубе «Дриады». А ведь мы находимся на теплоходе уже несколько дней.
– Надеюсь, что наша память не сразу, но придёт в норму. Но, всё-таки, что мы здесь делаем? Почему мы вдруг оказались на этом судне?
– Похоже, что отдыхаем. Я ведь тоже забыл почти обо всех подробностях. Расслабился.
– Если бы всё было так просто, – почесал бороду Таволгин. – Да и люди вокруг, пассажиры, вокруг нас какие-то странные…
– Обычные отдыхающие, принимающие участие в круизе, – озабочено сказал Алексей. – как я понял, из самых разных точек планеты. Но не с нашей Земли-Один, а под номером «сорок два». Но это, всего лишь, моё предположение. При этом все, почему-то, прекрасно владеют русским языком. Ведут на нём беседы.
– Сейчас многие его изучают. Наверное, имеются… перспективы. Но это и для меня глубочайшая тайна.
Таволгин встал с кресла, отыскал глазами холодильник и вопросительно посмотрел на Сафарова. Тот кивнул, дав полное согласие на то, чтобы профессор достал оттуда пару бутылок с минеральной водой. Душновато в каюте. Потому, ясно, что Виктор Захарович искал именно какой-нибудь прохладительный напиток.
В холодильнике таких бутылок имелось предостаточно. Туристическая фирма позаботилась и об этом. Полный комфорт.
Бородатый старик, ныне учёный, налил брусничной газированной воды из двухлитровой полиэтиленовой бутылки в хрустальные стаканы. Сделал несколько глотков, и задумчиво сказал:
– Ты молод, господин Сафаров.
– Поему же? – возразил Алексей. – Мне двадцать семь лет. Не мальчик. Это я помню.
– Но, тем не менее, ты гораздо младше меня… Даже не представляешь пока, на сколько лет. Тебе сразу всего не постичь… К сожалению, и мне тоже. Но кое-что я могу сообщить. Я должен это сделать.
– Я младше вас на несколько веков? – с иронией сказал молодой человек, тоже выпив немного брусничной воды.– Фантазировать, так уж на полную катушку, Виктор Захарович.
– Никакой тут фантастики нет. Я старше тебя, всего-то, лет на сто пятьдесят-сто семьдесят. Потом подсчитаем точно. Впрочем, и не обязательно… подсчитывать. Всё очень условно, и, может быть, я не совсем прав.
Разумеется, Сафаров не мог понять и принять то, о чём рассуждает Таволгин. Вроде, что-то начинает объяснять и тут же сомневается в сказанном… им же самим. Ясно, что их сознание находится в какой-то ловушке. Но должна же, в конце концов, исчезнуть их амнезия, даже не частичная,