Чокнутая будущая. Тата Алатова
я его прибила намертво. Зря, что ли, срезала.
– Привет, – прочирикала я, отгоняя видения о моей трагической смерти, и выпятила грудь. – Красный – очень раздражающий цвет, верно?
Он снова растерялся, не зная, напрашиваюсь ли я на комплимент или чего вообще от него ожидаю. Вряд ли ему пришло в голову, что просто начала надоедать ему прям с порога.
– Тебе идет, – вежливо сообщил Антон. – А гроб не дам, так Лехе и скажи.
– Так и скажу, – заверила я преданно, широко улыбнулась, искренне надеясь, что на зубах не осталась пронзительно-кровавая помада. – Отличный вечер для стейка с кровью и терпкого красного вина. Полагаю, испанского. Ты танцуешь фламенко?
Не знаю, что с этим человеком, честно вам скажу.
Может, последствия сотрясения или родовой травмы?
Он то и дело застывал, подолгу глядя на меня.
Как двоечник на сложную задачу по физике.
– Никакого вина, – наконец объявил Антон. – Я же обещал, – тут он тонко улыбнулся, выбрасывая в воздух невидимую, но легко читаемую табличку «сарказм». Это было хорошо. Не люблю людей, которые язвят незаметно. – Я же обещал угостить тебя шаурмой.
Ах вот к чему эта табличка. Ничего он не обещал, я сама предложила.
Может, муж мой и прав и я специалист по надоеданию.
Топ-менеджер.
– Экономишь на свежей родственнице? Могу тебя понять. Вкладываться в Алешиных жен мало смысла – уж больно шустро мы сменяемся. Ладно, пиво и шаурма – это не мясо и вино, конечно, но что поделать. Гроб-то нужно как-то выклянчить.
– Как? – ровно с моими кроткими интонациями задал Антон тот же вопрос, который я задавала Алеше раньше.
– Пиявочным методом, – ответила я глубокомысленно. – Пойдем, по дороге расскажу. Тебе не понравится.
Глава 6
– Мирослава, – спросил Антон, когда мы длинным непарадным коридором направлялись к служебному выходу, – а ты часто собираешься здесь появляться?
Я шла перед ним и…
Я вот сейчас скажу как, а вы сочтете меня легкомысленной девицей, если уже не сочли. Бабушка говорила, людей хлебом не корми, а дай посудачить.
Что ж, судачьте на здоровье: я плыла прямо перед Антоном, плавно покачивая бедрами.
Не то чтобы у меня были какие-то выдающиеся бедра и я спешила поделиться ими с миром.
И не то чтобы я боролась за свою профессиональную честь – сказали карты, что быть роковой страсти, так извольте, милый Антоша, соблазняйте меня быстрее.
Просто в этом платье невозможно ходить просто так. Оно не для этого было предназначено, понимаете?
Назвался груздем, полезай в кузов… и всякое такое.
А что там спросил Антон? Как часто я собираюсь появляться в его похоронном бюро?
Вообще не собираюсь. Но к чему человека так сильно радовать, вдруг у него сердце слабое?
– Каждый день, а что? – отозвалась я рассеянно, размышляя, не слишком ли широка амплитуда у моего покачивания и не пора ли уже вспомнить о девичьей гордости.
– Мирослава,