Сначала было Слово. Благословленному. Velikaya Lives Lui Braun
каждый вдох, и выдох,
Все тяжелей стоять.
Обвитый плющом ядовитым торс,
Стянул лианой, как сутажем ост,
И грубая канва распошивалкой обняла,
Скрестила перетяжками шнурка,
Чрезмерно кажется тонка
Осиной талии дуга,
Фигурка хрупкая легка,
Пером лебяжьим поднималась в облака.
Колье из балюстрад нависло на ключицы,
Балясин тянется резных узорный ряд,
Так, что не сразу обойдешь
Тот свод ступеней в высоту,
Шепнешь, и эхо в темноту:
– А ту – а ту – а ту… —
Рассеет гулом пустоту,
Лишь потревожь,
Такая жуть, по телу дрожь гуляет,
И страхи – тенью оживают.
Да, был когда то этот дом,
Большим отстроенный трудом,
Что храм – хорош!
А нынче с неба сыплется морошь,
Седая дымка мутного тумана,
Морозною пыльцой
Под тон лица размытые частицы,
Вуалью скрыли лик,
И нежелание смириться,
Все ж помогло слегка омолодиться,
Подштукатурить скол,
Побелкой взять,
Тонировать морщины,
И, годами вспять,
На новом рубеже,
Еще б век простоять.
Зрит остро колкая стеклянная зеница,
Из глубины хрусталика – колет,
Сквозь линзу бросившая свет,
Дисперсией бьет на угасший цвет.
Играет взором, за кого б схватиться,
Торопится добрать свое, блудница,
Решилась новым обликом открыться,
Усладою утех упиться напоследок,
Но, замок пуст давно,
Как ты не молодись,
А старый мускус едок, ядрён,
Черствея сухаря с горбушки хлеба,
Источник жизни истреблён,
Родник иссушен, поражён.
Такая в жизни получилась драма,
Лишь сдерни тюль, стара под нею дама.
Как сброшенный внезапно обертон,
Извлекший из себя фальшивый тон,
Скатился с нот высоких вниз,
И там скуля повис,
Так хмель свисает на карниз.
Покошена рассохшаяся рама,
Подернута тенётой панорама,
И рюши волнами жабо
Окантовали пеной берег,
Седые скалы высоко,
А замок все же видит мели.
Ракушечник лежит у ног,
Вода трет в крошку даже камень,
Разбитым в щепки принесло корабль домой,
В родную гавань.
Все прах, все тлен,
Сырою плесенью пропитан гобелен,
И веер вейлы на груди скрестил,
Все кончено,
Уж не осталось сил, иссякла мощь,
В запястьях трутся путы,
Осталось жизни на минуты в ней,
О смерти мысли всё больней.
Раздуты вены, руки перегнуты,
Искривлены персты,
Нарушены движенья пальцев,
Как непослушные скитальцы,
Хаотичны,
Прикрытые перстнями