Грибники 1,5. Вложенное пространство. Вера Флёрова
дня бывший узник проспал, и даже для того, чтобы покормить, Марии Семеновне приходилось его будить. Откуда эта милая женщина знала, как обращаться с истощенными людьми, Эйзен предпочёл не вникать – знает, и хорошо. Ему меньше хлопот.
– Отец у меня из Каира, – рассказал Джафар, когда обрёл силы для праздной беседы. – Мама была из Москвы. По профессии она была египтологом, но как только защитилась, ушла преподавать в школу. Только раз в экспедицию съездила, после чего, собственно, я и родился. В детстве я учил стихи на трех языках. Русский, арабский, английский. Она умерла, когда мне было семнадцать. Так моя культурная жизнь закончилась.
– Сашка говорил, ты владеешь какими-то древними китайскими техниками?
– Да, немного. Меня китаец учил. Тоже странная история…
Джафар хотел ещё что-то сказать, но вместо этого поморщился и помассировал виски. Сосредотачиваться ему все ещё было трудно.
– Господин Раунбергер, – обратилась к Эйзену Мария Семёновна, – хватит его допрашивать. Человек отдыхать должен.
– Конечно, – легко согласился Эйзен. Ему казалось, что он должен приложить все силы, чтобы искупить вину объективной реальности перед Джафаром. Только вот не очень понятно было, как именно, поэтому Эйзен выбрал оптимальный вариант – не навязываться.
По истечении двух недель Джафар приобрёл человеческий цвет и нормальную реактивность. И только теперь стало окончательно понятно, чего стоили ему судебный процесс, и их разговоры, и все принятые им решения. Он по-прежнему много спал и часто ел, но уже смог отказаться от поддерживающей терапии, назначенной ему ещё в заключении.
– Я думаю, что осилил бы путь в долину и обратно, – сказал он как-то за завтраком. – Хочу понять, с чем придётся иметь дело.
– Быстро ты восстанавливаешься, – с некоторым сомнением восхитился Эйзен. – Уверен? Может, пока просто погуляем в окрестностях?
Ему очень не хотелось на исходе пути вверх тащить человека на себе. Он, конечно, весил не так уж много, но и сам Эйзен отнюдь не был атлетом и никогда не стал бы им по чисто медицинским причинам.
– Давай попробуем, – настоял механик. – Если я не дойду обратно, можешь меня бросить на дороге.
– Я не для того тебя столько времени реанимировал, чтобы бросать на дороге! – рассмеялся Эйзен. – Ладно, готовься, через час выходим. По пути обратно захватим Сашку, пусть он тебя тащит в случае чего.
*
– Здесь у нас Ан-2, две штуки, двухместный ангар и гаражи. Изначально они строились для ЗИЛов, но вон в тот отлично влезает автобус. Автобуса у нас нет. Бенц вместо него, но он в Прилесье стоит, не здесь.
– А ЗИЛы?
– ЗИЛы есть, три штуки и одна «газель». Летом они нормально едут через хребет, ну а когда распутица, то увы.
– Что с самолетами?
– Сейчас оба законсервированы. Я думаю, если один пустить на запчасти, второй полетит. И тогда нам оформят разрешение на полеты аж до областного центра.
Джафар кивнул.
– А там что?
– Топливный