Отец Феона. Тайна псалтыри. Анатолий Леонов
Дими́трий со всем полага́ющимся к тому́ благочи́нием откры́в тяжеле́нный око́ванный ме́дью «Шестоднев» , сра́зу округли́л глаза́ то́чно уви́дел в кни́ге не́что крамо́льное, от кото́рого потеря́л дар ре́чи. Ме́жду страни́ц лежа́ло резно́е указа́тельное «древцо», находи́ться кото́рому здесь бы́ло реши́тельно невозмо́жно, но ви́димо э́тим преступле́ние про́тив шко́льного уста́ва не ограни́чивалось. Ста́роста расте́рянно вгля́дывался в жёлтые страни́цы стари́нного фолиа́нта и мыча́л не́что нечленоразде́льное.
– Что там у тебя́, брат Дими́трий, стрясло́сь? – с любопы́тством спроси́л Фео́на, подходя́ к ста́росте.
Вме́сто отве́та по́слушник мо́лча поверну́л к не́му разворо́т кни́ги, в кото́рой не́сколько абза́цев бы́ло обведено́ жи́рным черни́льным ова́лом, а на поля́х нетвёрдой де́тской руко́й вы́писано: «А так ли о́ное на са́мом де́ле есть?»
– О́чень интере́сно! – невозмути́мо произнёс Фео́на, прочита́в вы́деленные абза́цы кни́ги.
– Ну и кто столь просвещён в иску́сствах, что риску́ет бро́сить вы́зов авторите́ту свято́го Иоа́нна Экза́рха болга́рского ? – спроси́л он, оки́нув взо́ром прити́хших ученико́в. Де́ти молча́ли, стара́тельно пря́ча глаза́ в пол. Оте́ц Фео́на понима́юще покача́л голово́й.
– Ну я так и ду́мал. Доно́счиков нет. В тако́м слу́чае вы зна́ете, что де́лать.
Ученики́, винова́то опусти́в го́ловы, вы́шли и́з-за стола́ вста́ли на коле́ни и хо́ром загнуси́ли жа́лостливыми голоса́ми:
«В не́которых из нас есть вина́,
Кото́рая не пе́ред мно́гими дня́ми была́,
Вино́вные, слы́шав сие́, лицо́м рдятся,
Поне́же они́ на́ми, смире́нными, гордя́тся»
Не успе́ли они́ зако́нчить покая́нные ви́рши, как с коле́н подня́лся четырнадцатиле́тний Сёмка Дежнёв .
– Прости́, отче, – обрати́лся он к мона́ху с ни́зким покло́ном, – моя́ то вина́!
– Ты? – с сомне́нием в го́лосе переспроси́л оте́ц Фео́на.
– Я.
Сёмка угрю́мо насу́пился и с вы́зовом посмотре́л на учи́теля. В уголка́х глаз отца́ Фео́ны заигра́ли озорны́е и́скорки.
– Ну тогда́ объясни́ нам, чем тебя́ не устра́ивает Аристо́тель и учёные мужи́-перипате́тики?
– Меня́-то? – шмы́гая но́сом переспроси́л Сёмка. Лицо́ его́ вы́тянулось в расте́рянной и дово́льно глу́пой грима́се.
– Тебя́, – утверди́тельно кивну́л Фео́на, – ведь ты же не согла́сен?
– Я-то? – опя́ть переспроси́л па́рень, глаза́ми му́ченика гля́дя по сторона́м.
– Э́то не он. Э́то я сде́лала! – разда́лся за спино́й то́нкий, деви́чий голосо́к.
Оберну́вшись, Фео́на удовлетворённо улыбну́лся. Ю́ная воспи́танница городско́го головы́ Ю́рия Я́ковлевича Стромилова , кра́сная от стыда́ стоя́ла за его́ спино́й и не́рвно тереби́ла жемчу́жное ожере́лье. На́стя была́ кру́глой сирото́й. Два го́да наза́д её взя́ли в дом воево́ды, по́сле того́ как умерла́ от сухо́тки его́ двою́родная