Ветры судьбы. Иван Воронежский
А я поступаю так, как нас учит господин Маркс в своем знаменитом труде „Капитал“: деньги – товар – деньги. Не более и не менее. А то, что это очень опасно, мне наплевать. Татьяна стала чаще болеть, и доктора требуют за лекарства. Да и у Ракель дела не очень, тоже нужно помогать».
Размышляя о делах земных, Яков все брел с опущенной головой по Невскому, не обращая внимания на прохожих, и лишь только отдельные окрики городовых иногда пробивались в его сознание.
Казалось, все село Винники выбежало за околицу встречать караван. Во всем Козельщанськом районе дружнее общности не найти. Здесь и родственники, и крестные, и кумовья, все жили дружно и помогали друг другу. Со времен гражданской войны в Америке и отмены крепостного права в России крестьянству по-прежнему жилось нелегко. Земля оставалась во владении помещиков, только вместо польских панов теперь были свои, но работать на них приходилось не меньше, чтобы прокормить свои многодетные семьи. Многие заколачивали окна своих изб и подавались в город Полтаву или на шахты в донецкие степи. Остальные все же старались не потерять свою самобытность и национальные традиции. Усопших хоронили всем миром. По весне дружно сеяли, а по окончанию лета снимали урожай и традиционно гуляли свадьбы, веселья от которых длились по три дня. Вот и теперь, в пору между весенней посевной и летней страдой, сельчане собрали небольшой караван из трех телег, запряженных двойками тягловых лошадей, в Крым за солью. Конечно, можно было купить у чумаков, следующих на Полтаву, но велика разница в цене, да и проблемы с наличностью побуждали людей к такому способу заготовки.
Антона и Ефросинью встречала мать Катерина и вся родня по материной линии. Павла – его сын Василий и жена Груша. Все родственники и друзья облепили повозки и принялись подталкивать в гору, помогая усталым лошадям. Ефросинья, спрыгнув с повозки, сразу поспешила обняться с матерью, поцеловала брата Ванюшу. Но больше всего ей хотелось броситься в объятья к Василию, который, также притворяясь равнодушным, проследовал к своему отцу. Так как солнце перешло за полдень, то повозки пригнали прямо на майдан около церкви, где сразу и принялись делить соль. Ефросиньи ничего не оставалось делать. Перекинувшись с Василием многозначительным взглядом, она скорым шагом последовала домой.
«Вечером на старом месте, под вербой у пруда», – понял Василий, провожая взглядом любимую.
Заранее расфасованная по мешкам, соль теперь не представляла особых трудностей при раздаче, поэтому главным теперь было успеть накрыть столы. Под открытым небом во дворе у дяди Захара было самое подходящее место, где уже устанавливались простые деревянные лавки вокруг длинных столов. Нарезалось сало вместе с вяленным свиным окороком, кипела в котле картошка. Салаты из ранних овощей, собранные с огорода на южном склоне, подавались в глиняных горшочках, густо политы подсолнечным маслом. Рядом с горшочками устанавливали неимоверных