Комната. Виталий Михайлов
он заметил ключи. У девочки, что держала в руке комок фантиков, на шее висел хрупкий серебряный ключик. У той, с компасом, тоже был ключ. Медный и начищенный до блеска. А еще повязка на левой руке.
– Так что ты принес нам? – спросила Девочка-с-фантиками. – У меня кончились раскраски. И конфеты.
– Всегда ты про конфеты, – сказала Девочка-с-фляжкой. – От сладкого зубы гниют.
Дети теснее обступили его и засыпали вопросами. На ум пришел «Повелитель мух». Только остров сжался до размеров дома, и бежать некуда. И нет головы свиньи на палке.
Он расстегнул рюкзак. Может, что-нибудь и сгодится. Он брал только необходимое. Лекарства. Запасные батарейки. Нож. Еще – жестяная банка, для барахла с чердаков. На полу, под тем удавленником, распустился необычный цветок. Он сорвал его и положил между страниц книги. Книга называлась «Шахматный мальчик».
В книге шла речь о шахматных автоматах, механических куклах, которые умели играть в шахматы. Все они были фальшивками, внутри которых сидел человек – ребенок или карлик – он и двигал фигуры. В главе «Шахматный мальчик» рассказывалась история о парне, который мог бы стать шахматным гением, но вместо этого оказался в ящике размером метр на полтора, где провел всю свою жизнь.
Еще – самодельный кастет. Ничего такого, что заинтересует детей. Разве что…
– Вот, держи, – он достал из жестянки со всякой всячиной губную гармошку.
Девочка взяла ее и протянула фантик. Обмен. Он, не глядя, сунул фантик в карман.
– Можешь передать, что у нас все в порядке, – сказал бледный тощий парень, смахивавший на поганку. Ключ носил и он – захватанный пальцами и отмеченный ржавчиной. – И нечего так часто лазить сюда. Я не хочу снова переезжать.
Ему оставалось только кивнуть.
– Что это у тебя? – спросил Поганка. – Хлоргексидин? В самый раз, у нас почти кончился. Бинты и остальное тоже давай. Явился, глазами хлопает, все выпрашивать приходится, – ворчал Поганка.
– Как тебя зовут? – спросила Девочка-с-фантиками.
Знакомиться было сложнее всего. Вместо имен – провал, сплошная чернота. Вот так: |||||||||||||||. Он даже не мог прочесть имя с листа бумаги. И, разумеется, понятия не имел, как зовут его самого. Всегда приходилось отмалчиваться, словно не расслышал вопроса. Но Девочка-с-фантиками была до ужаса приставуча. Здорово помогали прозвища, но такое мало кому приходилось по нраву. В свою первую зиму в интернате он назвал Дохляка Дохляком и схлопотал в челюсть. Хорошо, удар был несильный.
Пришлось выдавить из себя нечто невразумительное, больше похожее на марку стирального порошка.
– Пора на Обход, – сказала Девочка-с-фантиками. – Хочешь с нами?
Поганка взял со стола керосиновую лампу и двинулся в темноту дома. Остальные потянулись следом. Только в углу опять что-то заворочалось, потом щелкнуло, и наступила тишина.
Дверей в доме не было. Только ширмы. Они отделяли кровати, отчего дом напоминал больничную палату. Разве что стоек с капельницами не было. Над каждой кроватью – светильник.